Иерофей - «Знаю человека во Христе...» - жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Светоч Кесарии Василий Великий чувствовал такое невыносимое желание и узрел такую чудесную красоту, что вопрошает: "Что чудеснее красоты Бога… какое желание душевное так сильно и невыносимо, так что и я есмь возрожденный Богом, с душой, очищенной от зол и говорящей по истинному расположению к любви?"

Плод этого безмолвия, воспламеняющего Божественной благодатью желание Божественной любви, ведет обожаемого к обожению не действием, что немыслимо людям пред Богом, но к обожению страданием, к созерцанию нетварного света Божия, не видимого людям с незрячим умом и сердцем, но видимого обоженным, которым сие возможно. Поэтому великий светоч Кесарии опять возвещает: "Невыразимы словом и совершенно неописуемы молнии божественной красоты. Ее не передает слово, не воспринимает слух… Эта красота невидима телесным очам, но открывается только одной душе и разуму, если воссияет какому-нибудь из святых. Но невозможно вынести это желание, и оно уходит…"

Симеон Новый Богослов, возлюбивший мудрость сию, говорил:

И сердце вновь уязвлено любовью,

И не могу я на Тебя смотреть,

Но не смотреть мне тоже невозможно…

Ведь неприступна красота Твоя,

Прекрасен облик, слава несказанна.

Кто из людей мог созерцать Тебя?

Кто мог когда-либо увидеть Бога?..

Однако вижу я Тебя, как солнце,

Тебя я созерцаю, как звезду,

Тебя ношу я в сердце непрестанно,

Как дорогой сияющий алмаз,

Смотрю я на Тебя, как на светильник,

Горящий ярко в глубине сосуда.

Отсюда и православное опытное богословие, которое не есть "мыслительная аналогия", всегда свойственная одним рационалистам, чья мудрость не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская [631] Иак. 3:15 . . Отсюда потоки Духа, исходящие из преобразившегося сердца обоженных; отсюда истинное понимание Священных Писаний; отсюда твердое руководство верных; отсюда дар исцеления; отсюда святые, страждущие "немыслимо Божественного", как говорил святой Григорий Палама. Отсюда "высшее желание", которое "есть благодать богословия", как говорит святой Диадох Фотикийский.

Истинно, "вершина чистоты, дело богословия", по святому Лествичнику, "есть знание и о Боге и о Его догматах, учение, которое мы называем богословием", по святому Григорию, пастырю Солунскому и богослову.

Одним словом, поклонники мудрости Божией возлюбили мудрость о Боге, которая через Божественную любовь возносит их к высотам созерцания. Благодать и энергия богословия возрастает у достойных, и так силою Духа и через таинства Церкви достигается попечение о душах человеческих.

Многие поклонники Духа и истинные богословы прославились в лоне Церкви. Они стали близкими и друзьями Бога и воспитали многих друзей Его, среди них и блаженный иеромонах отец наш Софроний, исихаст и богослов.

Он жил целомудренной жизнью на Святой Горе, хотя был родом из царской России. Он прославился во Христе как гигант духа наших дней. В подвиге и безмолвии, в глубоком покаянии и ненасытной молитве, на высоте православного богословия старец воистину жил в Духе путь Господень, т. е. неистощимого истощания Его до нисхождения во ад, а затем пережил в своем смертном теле воскресение и Божественное вознесение Его.

Сначала он искал Бога в безличных учениях восточных религий, затем пережил глубокое покаяние за этот грех и тем удостоился редкого откровения истинного Бога в лице Иисуса Христа. Ему открылось умное Солнце правды в безмерной любви Его, и он познал чрез это любовь Его и свое ипостасное существо. Он постоянно предавался глубокому покаянию, все побеждающему, и даже кости его предались бесконечному и неутолимому порыву к Христу. Это покаяние было не от людей, а от Пресвятого Духа и личного созерцания и знания триединого Бога в Лице Иисуса Христа. Ибо, как сказал святой Григорий Нисский, "душа, соединившаяся с Богом, получает великое наслаждение и насколько обильнее проникается красотой, настолько сильнее процветает в желаниях". Отсюда и неудержимое стремление к покаянию как к постоянному возрождению падшего человека.

Так блаженный старец, живя "в чувстве и знании" память смертную как харизматическое состояние, в поисках неутолимой жажды божественной милости отправился на Святую Гору. Он оставил свою парижскую диссертацию, искусство и богословские занятия, чтобы в училищах Афона познать тайны Духа. Сначала он подвизался в монастыре Святого Пантелеймона, где познакомился с божественной мудростью у святого отца Силуана Афонита, сроднился с ней своим собственным опытом и затем ушел в пустыню. Ушел не для того, чтобы быть искушаемым от диавола, но для того, чтобы в непрестанном покаянии, неутолимой любви и полном безмолвии жить в своей смертной плоти таинства Духа, дарованные ему Богом по Его совершенному человеколюбию.