Иерофей - «Знаю человека во Христе...» - жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

После этого дается анализ утренней молитвы старца Софрония, которую он написал в пустыне Святой Горы, в "страшной" Карулии. В ней говорится об освящении грядущего дня. Она выражает жажду внутреннего возрождения и тоску по встрече с Христом.

В содержании молитвы отражена личная связь молящегося с Богом, глубочайшее самоукорение, прошение о благословении Божием на день грядущий, об исцелении нашей воли и об эсхатологических реалиях нашего бытия. Из молитвы можно заключить, что то, как молится христианин, жизни и его преображенности благодатью.

В сентябре 2000 года я изучил книгу архимандрита Захарии (Захару) "Введение в богословие старца Софрония", которая явилась развитием его докторской диссертации, представленной на богословский факультет университета Фессалоник.

Эта книга имеет огромное значение, ибо самым достоверным образом излагает богословие старца Софрония. Я выделил три главных аспекта в этом изложении.

Во-первых, отец Захария знал старца Софрония лично, более того, он общался с ним ежедневно и поэтому является самым правдивым свидетелем. Вместе с тем он сам обладал вдохновением, которое позволяло ему толковать богословие старца Софрония.

Во-вторых, эта книга является "евангелием" для каждого православного христианина, особенно для монаха, ибо она показывает, что есть духовная жизнь и кто является истинным монахом. Это особенно важно сейчас, ибо мы живем во времена больших смут. Богословие старца Софрония анализируется со всевозможной достоверностью.

В-третьих, эта книга — гимн живому богословскому слову старца Софрония, а также краткое изложение, квинтэссенция его великого богословия. Старец Софроний очень напряженно переживал опыт пророков, апостолов и святых отцов.

В этом сочинении богословие старца Софрония раскрывается в следующих темах: смысл ипостасного начала, реализации его как возможности; истощание Слова и спасение человека; разделение и исцеление; тайна путей спасения; монашеский путь; путь исихазма; от психологического к онтологическому уровню; молитва как путь творчества; и эпилог: "Держи ум свой во аде, и не отчаивайся".

Книга отца Захарии служит хорошим введением к изучению всех трудов старца Софрония.

Старец Софроний почил 11 июля 1993 года. Когда мне сообщили о его кончине, я почувствовал острую необходимость присутствовать на отпевании. Сразу после него я написал статью "Колесница и конница Израиля благодати", которая была опубликована в газете "Церковная истина", а затем включена в книгу "Промысл Божий в современном мире".

Название статьи является агиографическим, это крик Елисея, увидевшего пророка Илию, возносящегося на небеса: "Отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его!" [646] 4Цар. 2:12 . . Я использовал эту цитату, потому что старец Софроний действительно был колесницей и конницей нового Израиля благодати нашей эпохи.

В статье я писал об успении старца Софрония, которое было подобно успению патриархов и святых отцов, поэтому я и назвал старца "новым патриархом Божественной благодати нового народа Божиего". Затем я рассказал об отпевании и о царившей там трогательной атмосфере. В частности, я написал: "Мы смотрели на святые мощи, покоившиеся в простом гробу. У всех было ощущение, что старец весь был окутан сиянием. Казалось, из его тела исходил свет, рука, которую мы целовали, была подобна янтарю, а пальцы сверкали, как светлые бусины, золотистого цвета, как у спелой айвы".

Затем я написал о духовном опыте старца Софрония, а именно о переживании ада и рая, и призвал читателей изучать его труды, которые изобилуют мудростью духа. "Я храню множество воспоминаний о старце. Я слышал отеческое слово из уст его, чрез которое вкусил вечной жизни. Он посвятил меня в глубины православного богословия, я чувствовал умиление от его любви, которая часто обжигала, но и приобщала к внутренним тайнам духовной жизни. Как забыть полные жизни богословские беседы во время прогулок? Как забыть его благие богословские поучения в его кабинете, подобные тому, как если бы уста его источали мед? Как забыть его трогательные службы, и особенно наше сослужение? Как забыть его смирение, которое изначально располагало тебя к душевному разговору и затем широко открывало сердце для его слова. Старец Софроний имел глубокое смирение, безграничную любовь, величайшее благородство и высочайшее богословие. Я никогда ни слышал столь глубокого анализа ценности и важности слова Божиего".