Иоаннис Каравидопулос - Введение в Новый Завет

Речь идет здесь не просто об анализе стиля или риторических фигур, но именно о толковании библейских повествований через призму того языка, какой использует священный писатель. У каждого текста, согласно этой теории, есть своя коммуникативная система, только ему присущее словоупотребление, преследующие совершенно определенную цель. Риторический анализ старается определить эту цель и для этого выделяет в структуре текста различные части: вступление (exordium), повествование (narratio), доказательства (argumentatio), эпилог (peroration), — известные еще в античной риторике. Данный метод обращает внимание на те способы, посредством которых автор достигает своей главной цели. Так, например, в Евангелии от Иоанна риторический анализ выделяет стремление священного писателя засвидетельствовать веру в центральное значение Креста и Воскресения Христова. Или в Послании филиппийцам изучение несколько воинственной терминологии апостола Павла, когда речь заходит о распространении евангельской проповеди, невзирая даже на тюремные узы, приводит исследователей к выводу о воинственной риторике апостола Павла или о риторике победоносного шествия Евангелия. В целом можно сказать, что то направление библейских исследований, которое немцы называют герменевтикой текста, американцы и англоязычные ученые называют риторическим направлением или риторическим анализом, поскольку пониманием текста посредством его языковых особенностей занимается именно риторика. Насколько широкое распространение в наши дни получил метод риторического анализа, легко убедиться, лишь заглянув в международную библиографию библейских исследований или приняв участие хотя бы в одной международной библейской конференции.

Здесь следует заметить, что как риторический анализ, так, по большому счету, и все остальные направления современной библеистики, ведут свое начало от лингвистического структурализма, от структурного анализа текста, ставившего во главу угла не идейное его содержание, а взаимное соотношение отдельных элементов языковой системы. Это направление получило свое развитие вначале в области филологии благодаря трудам Ф. де Соссюра (F. Saussure, начало XX в.), а затем и в антропологии (С. Levi, Strauss), в психоанализе, истории, культурологических исследованиях и других областях знания, и наибольший интерес вызвало во Франции. Суть данного метода заключается в попытке расшифровать «семиотический» код, скрытый в тексте за обычными языковыми формами. Для последователей лингвистического структурализма язык имеет свое автономное существование: он не столько образуется в результате деятельности человека, сколько сам оказывает влияние на человека и его деятельность. В этом направлении получила свое развитие и так называемая «новая герменевтика» Нового Завета в эпоху, пришедшую на смену школе Бультмана.

Следует также добавить, что структуралисты, занимающиеся в основном изучением литературных текстов, поставили свой целью создание единой «грамматики», которая описывала бы тексты независимо от их жанровой принадлежности, как то: мифологические, литературные, политические и т. д. Исследования ведутся от частного к общему, от «внешней структуры» к «глубинной структуре» текста. В отношении библейских текстов структурализм находит себе применение либо в несколько поверхностном и тщеславном стремлении изучить их структуру, выделить фигуры речи и т. п., либо в более серьезных изысканиях надысторического и общекультурного фона повествований библейских писателей.

Как риторический, так и повествовательный анализ все внимание сосредоточивает на самом тексте как объекте исследования. На первое место здесь выдвигается не то, о чем говорит текст, но то, как он об этом говорит. Этот метод воспринимает текст «не как окно в мир, но как мир в самом себе». Подобное направление, безусловно, берет свое начало в области филологии и теории литературы и является одним из ответвлений структурализма. Повествовательный анализ изучает те механизмы или законы, согласно которым выстраивается повествование. Так, например, внимание обращается на хронологическую связь повествования с описываемыми в нем событиями, т. е. идет ли речь о прошедших, о будущих или о современных событиях. Далее, присутствует ли автор повествования при описываемых событиях (Лк. 1, 1–4) или не присутствует лично, но имеет косвенное к ним отношение (Ин. 2, 11 и 19, 35–37); был ли он непосредственным их участником и соответственно ведет речь от первого лица (первый повествовательный тип) или же не был и повествует о событиях в третьем лице (второй повествовательный тип), приводит ли автор подробности описываемой истории, такие, как речи и диалоги действующих лиц. Повествовательный анализ исследует также очередность описываемых фактов: сохраняется ли их исторический порядок или имеют место анахронизмы, т. е. будущие события оказываются среди прошедших (prolepsis) или, наоборот, давно прошедшие попадают в повествование о будущих (analepsis).