Софроний - Духовные беседы

Удаление Бога после двух невероятно тяжелых мировых войн — Первой и Второй — привело к тому, что весь мир погружен в кризис и не находит исхода ни в чем. И когда мы молимся Ему о всем мире, то все-таки Он отвечает: «Да, страдает человек. И благоволит душа Моя о тех, которые молятся за других людей, за страждущих, за всего Адама. Но оставьте это так, как есть, не смущайтесь тем, что неизбежны войны, не смущайтесь тем, что люди, страдая, действительно доходят до края того, что можно назвать краем терпения боли». Вопрос-то мой вот в чем: «Господи! если столько людей со слезами, с воздыханиями взывают к Тебе: Помилуй нас! помилуй нас и мир Твой!», и Он медлит миловать нас… А Он говорит в Евангелии: «Услыша обо всем этом, поды мите головы ваши, иботак должно быть»(см. Мк.13:7; Лк.21:28). Наша земная жизнь — временная; не здесь мы достигаем своего конца, своего осуществления как лица, как образа Божия в его полноте. Да, это сильный вопрос ко Христу и к Отцу и к Духу Святому…

«Прииди и вселися в ны, Душе Святый, Утешителю Благий».

На наших глазах разлагаются империи, умирают миллионы людей от голода, от болезней. «Где же Ты, создавый нас?» И Господь отвечает: «Так нужно для вечности». Человек создан по образу Божию и по подобию. Человек должен охватить своею любовью не только человечество, но и всю тварь. И Господь радуется, когда мы молимся за страдающих, но Сам медлит прийти и исцелить. Почему? — Потому что Он все может. Он говорит: «Не убойтесь убивающих телои потом не могущихничего сделать дальше; но бойтесь того, ктои по убиении может еще наказать» (см. Мф.10:28). Это значит, что Он и по убиении и по смерти нашей может восставить нас в большей славе. Может быть, уже никогда мы не будем такими, как мы сейчас себя живем: лишенными любви и света.

Моя душа радуется, когда я вижу вас, дорогих братьев и сестер, как вы отдаете свою радость, свою силу и свою молитву приходящим. Но после смерти: что мы можем сделать? — А Господь может все делать всегда. И вот, эти слова «так должно быть»(см. Мк.13:7) мы, доколе не умрем и не достигнем последнего суда, понять до конца их не можем. Безумием было бы думать, что Господь благоволит страданиям. Он Сам проявил такую любовь, которая будет поражать нас во все века и в вечности. И когда Он приходит, то мы говорим Ему: «Господи, где же Ты был вчера или час тому назад?» Но странно, Он приходит, утешает нас свидетельством Своего присутствия, и уже нам нечего спросить у Бога. Так мы испытываем немощь нашего тварного существа: постоянные колебания, постоянные умножения или уменьшения боли и страдания, тьмы и света. Но, зная этот путь, мы постараемся вопиять и к Божией Матери, и ко всем святым, и к Самому Богу, чтобы дал нам терпение и силу на это терпение.

Да простит мне Бог, что я хочу сказать о себе самом. Более полувека тому назад, будучи еще на Афоне, я много болел и поражался болями, — и я хвалил Бога, удивляясь, как Он мог сотворить эту плоть, через которую я страдаю. Теперь не так. Я умом могу возрадоваться о путях Бога, но нет уже энергии радости. И я сожалею, что не могу вам принести эту радость. Призываю вас к терпению, к внимательному молитвенному состоянию с постоянным исканием воли Божией. Да поможет нам Господь Духом Святым пребыть во свете Его заповедей. И вот, призывая вас ко всему этому, я попрошу вас помнить всякие чудеса Божиего промысла, который нас «протерпел» до сих пор. Наше время невыносимое. Я человек небезошибочный, могу ошибаться на каждом шагу, да и ошибаюсь. Однако скажу вам: мне приходит часто мысль, что все-таки наступили апокалиптические времена. И мы будем строить наш домик, бедный домик по сравнению с другими, с большим рвением, чтобы воздать хвалу Богу, Спасителю нашему.

Вчера вернулся из Греции наш старый сотрудник по постройке монастыря, отдавший все свои силы, отец N. Он поехал туда ради строительства нашего монастыря. Скажу вам: я встретил его с особым трепетом, потому что, как описывали, падение было приблизительно с четырехметровой высоты среди всяких камней и забора. Он кувыркался на этих камнях, перевертывало его с одной стороны на другую, и чудом остался невредим. Удар и падение были, несомненно, смертоносны, но вот, мы имеем его с нами опять.

Некоторые из вас помнят, как вдруг я был брошен с высоты амвона на землю неизвестно какою силою. И я наверняка был бы убит, если бы не успел задеть одним пальцем края железа и отвести мою голову от удара смертельного. Вот, видите, этот маленький храм нам дался так дорого, но за то, что мы строим его с таким трудом, я думаю, Господь даст нам дыхание, объемлющее все творение Божие. И будем помнить эти чудеса, потому что, помня их, мы привыкнем духом нашим жить в этой атмосфере и всякая другая, не исходящая от Бога, не будет нам нравиться…