Софроний - Духовные беседы

Итак, когда вы вращаетесь с людьми, живущими в Боге, это становится влекущею силою, так что и мы жаждем этого состояния. Но путь к этому действительно трудный и сложный. Нам нужны помощники, игумены, отцы духовные, которые бы помогали нам идти. Почему вдруг сказал Господь в известный момент: «Да, ты сын Мой»? Как может жить этот монах на земле? — Да очень просто и естественно! И когда это совершается в подлинном смысле, тогда нет ни театра, ни чего-то искусственного, а все просто и воистину вне греха.

Итак, мы, маленькое братство здесь, можем и должны использовать этот дар Божий и жить так, чтобы Господь принял нас как Своих детей. Говорить об этом предмете невероятно трудно, потому что во многих местах читают святых отцов без разумения и запрещают думать о сыноположении. Однако пример живой сыноположения — Серафим Саровский. В меньшей степени и в совсем другой форме внешне это было и с Силуаном, которому было дано с самого начала увидеть Господа; но никто не мог поверить ему, и он жил, скрывая сие почти полвека.

Сегодня моя беседа, может быть, кажется вам банальной, но на самом деле все-таки слова, которые были даны нам сегодня, нужно принимать нам всем во внимание. Все мы будем бороться за то, чтобы достигнуть во исполнение заповедей Христа. Та молитва, которую я предложил вам, имеет целью соделать богословие нашим состоянием, сделать каждого из нас «со-трудником» с Самим Богом Вечным, «сотрудником» во спасение людей.

В Пантелеимоновском монастыре был один старый монах очень низкого роста. И он сорок лет и утром и вечером работал на кухне, торжествуя: он готовит пищу для возлюбленных Самим Богом людей. Видите, как возможно ум свой поставить в такое расположение, когда самые обычные дела становятся вечными заслугами человека. Каждому из вас наш добрый игумен старается дать то, что наиболее приемлемо, и тем облегчить нашу трудную жизнь. Здесь наша жизнь тяжелее, чем на Афоне. И так, когда вы здесь бываете раздавлены большою скорбью, эта скорбь не только в вас самих: она есть следствие благодати Божией как со-страдание людям, всему миру. И если мы действительно будем бороться за единство, о котором Сам Христос молился Отцу Своему, то мы окажемся сотрудниками Самого Бога. Какое дело нам поручено — это неважно: варить ли пищу на кухне, петь ли гимны Божественные на клиросе, или, наконец, облеченным священным саном служить Литургию — Божественное Таинство Превращения хлеба и вина в Тело и Кровь Самого Бога.

Итак, помните, как того бедного мальчика Господь поднял со словами: «Ты сын Мой». Если мы удержим правильную мысль, унаследованную к нашему спасению у отца Силуана, то, где бы мы ни были, куда бы мы ни пошли, где бы мы ни работали, — все равно мы войдем в атмосферу «Божественного страдания» Христа. Бог бесстрастный, и вместе с тем любовь Божественная в этом мире всегда страждущая. И когда у вас бывают скорби, когда к вам обращается кто-нибудь со своей нуждой, отдайте все лучшее, что есть в душе вашей, каждому человеку, и тогда вы обрящете покой и своей душе.

И на сей раз простите меня и благословите меня, и да хранит вас Господь…

«Покайтесь!»: от этики к онтологии. Евангельский пример богатого юноши. О разных уровнях: Мария и Марфа. О вопросе персоны. «У великого Бога проси только великое». О страданиях Адама: Христос как ответ на них. О понимании «языка» Христа через следование Ему. Через терпение дается ощущение бытия. О сыноположении: «Твой есмь аз».

Да будет благословен час сей, который дает нам благий наш Господь. В мире и спокойствии мы можем говорить об отдельных пунктах нашего долгого пути.

Чуден наш путь — он превосходит наш ум; и изнемогает дух наш следовать за «примером» Христа (ср. Ин.13:15), Бога нашего, «принесшего на землю огонь»любви Отчей (см. Лк.12:49).

Сегодня я остановлюсь на вопросе покаяния и сыноположения. Несмотря на то что в своих предельных формах эти состояния убегают от всякого человеческого слова, мы все-таки будем «безумствовать» и будем говорить, по силе нашей, о вещах, которые беспредельно, неизъяснимо велики и грандиозны.

Сколько раз уже повторялось, что мы начинаем наше путешествие с маленького шага покаяния. Конец же этого пути, по нашим понятиям, есть обожение человека. Когда мы дерзаем говорить о таких вещах, многие боящиеся люди стесняются и стыдятся. Но если бы они знали, каким страхом полна наша душа ошибиться в каком бы то ни было слове, касающемся святейшей всех и вся — Любви Отчей!