Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 2

Ольга Владимировна — снова спрашивал Лева старушку на следующий день, после того, как был окончен обед и в лазарете на ступила тишина («мертвый час» для больных), — меня очень интересует, скажите: и давно Вы по утрам так рано встаете, обходите больных, даете страдающим порошочки?

— Давно, давно, — ответила Ольга Владимировна, — это с германской войны. Я тогда дежурила в лазарете, а в него с фронта непрерывно поступал поток раненых. И вот, я заметила, что по утрам те. кто не могут уснуть, особенно тяжко страдают. И я начала обходить раненых, давать им успокаивающее, обезболивающее. И теперь вот — лягу спать, а ночью проснусь и все думаю о наших больных: может быть, кто страдает? Знаю, что вы у меня хороший фельдшер, можете, конечно, оказать помощь. Но уж я не могу лежать, встаю сама, тихонько делаю обход, и если кто не спит, мучаясь от боли или от тоски (а тоскуют здесь обычно по дому), я дам кому валерьяночки выпить, а кому и обезболивающее. Облегчила страдания человеку — на сердце легче, ложусь, сама спокойно засыпаю.

Смотрел Лева на старого доктора, православную христианку, и думал, как далек от нее он, познавший истину Христова учения в смысле нравственного совершенства. Он тоже всей душой стремится любить, жалеть, но как часто он бывает угловат, даже резок в обращении! А она, чтущая обычаи своей Церкви, в учении которой ока воспитана, — она всей душой слилась с Богом любви и, пребывая в этой любви и милосердии, пребывает в Боге…

И тут впервые в голове Левы четко сформулировались мысли, которые как бы жили подспудно в его подсознании. «Кто знает, — думал он про себя, — может быть, не одни только баптисты, евангельские христиане, являются Христовой Церковью, а остальные — только мертвыми трупами, напрасно носящими звание христианина? Кто знает, может быть, и тут, и там в любой, даже самой языческой вере, могут быть и есть угодные Богу сердца, и они придут и будут с Господом. Ведь сказано же в Писании, что во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде угоден ему. И, наоборот. — разве нет лжехристов, обманщиков, лицемеров и, более того, вредителей и предателей среди тех. кто наружно, лицемерно считает себя верующим во Христа как к личного Спасителя, а сам предает дело Божие?

И у Левы защемило сердце. Он вспомнил любимого брата Ивана Ивановича Бондаренко (Филадельфийского) — красноречивого проповедника, любимца верующей молодежи, работника братства во всесоюзном масштабе. Впав в роскошь, он пал и духовно, стал Иудой-предателем, Ходили слухи, что он и другой выдающийся брат Колесников, возглавив братство баптистов в Москве, стали вести распутную, ресторанную жизнь. Они, понимающие догмы первохристианства, отвергнувшие все наносное, все правильно трактующие и поучающие других, не сумели понять глубину Евангельских слов: «…Кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Марк. 8:35).

Не имеющие никакой жертвенной любви к ближним, не желающие страдать за Христа, они пали, ликвидировав тем самым и союз баптистов. А вот эта старушка-врач, не имеющая никакого видимого назначения в деле Божьем, много не понимающая, — она всем сердцем познала заповедь Христа, заповедь любви, и живет по ней, и страдает за нее, и все отдает ближним… Не ближе ли она к Господу, нежели многие ученые учители христианства, много рассуждающие, но ничем не жертвующие?

— Ольга Владимировна, — сказал Лева, — а вы знаете, люди вас совсем не понимают, особенно наше начальство. Прошлый раз я зашел в амбулаторию, там начальник санчасти смеялся с врачами: «Вот безумная старуха, по ночам обходы делает, больным спать не дает!»

— Меня, голубчик, то не касается, что люди думают и говорят. Я прислушиваюсь к тому, что Бог говорит, что сердце мне говорит. А они… они такие жестокие! Скольких совсем больных людей посылают на работу, не дают освобождения. А потом, когда человек совсем свалится, тащат его на носилках в лазарет.

— Ольга Владимировна, а это правда: говорят, что Вы все свои премиальные расходуете на больных, а для себя из ларька даже конфет не покупаете?

— Ну, об этом, голубчик, не будем говорить.

— Ольга Владимировна, я вот все думаю, как бы вам облегчить страдания больных… Ведь сколько ревматиков, сколько страдает после цинги. Устроить бы лечебные ванны, как я делал это на Беломорском канале. Тут вот нет такой возможности.

— Да, тут нет никакой возможности, — подтвердила Ольга Владимировна. — У нас даже грелок не хватает. Но ты изобретательный, умный, — похвалила она Леву, — ищи, раскидывай мыслями. Христос сказал: «Ищите и найдете»,