И Калышева - Основы истинной науки - I

Старались ли материалисты хотя отчасти ответить Либиху на это его положение? Нет, - в этом случае все материалистические учения уподобляются тому человеку, который, не имея понятия о часах, случайно нашел их в поле, стал рассматривать, поверхностно изучать их и совершенно неосновательно пришёл бы к убеждению, что автоматичность хода их доказывает автоматичность их возникновения, т.е. что никто их не выдумал и не сделал, но произошли они сами собой.

Ничего само собой в природе не делается; всё имеет свои причины и, если мы их не видим и не знаем, то всё же логика и чувства наши должны подсказывать нам, что есть что-то выше нас и нам неизвестно, что нужно учить и изучать, а не утверждать, что всё уже нам давно известно и известно, что ничего более премудрого в природе нет, как только то, что бессмысленные атомы, бродя нецелесообразно в пустом пространстве и машинально сталкиваясь между собой, могут совершенно случайно произвести такие сложные, осмысленные и премудрая вещи, как например глаз человека, как совесть, как волю и как мысль.

Не доказывает ли всё вышеприведённое, что не сущность самого учения, не коренной смысл науки ведёт людей к материалистическому мировоззрению и к атеизму, а наоборот атеизм людей и их внутреннее душевное развитие, находящееся ещё на низшей степени понимания природы вещей, обладает весьма ограниченным кругозором, который и отражается на их науке и делает её материалистической; и люди которые сами склонны к атеизму, имеют кругозор ещё более ограниченный, ставят их учения на высокий пьедестал учёности, совсем не сознавая как ничтожна, как пуста эта наука и как много в ней ещё заблуждений.

История развития мысли подтвердит лучше всего, что ни в каком случае нельзя считать материализм естественным следствием современного успеха наук, как полагают некоторые, и что он также не постоянный спутник или атрибут образованности, как утверждают другие; ибо современный материализм не есть что-нибудь новое, созданное нашим временем или высокой образованностью людей, но, наоборот, он со всеми своими принципами, недостатками и заблуждениями есть не более, как сколок или полнейшее подражание тому самому материализму, который проповедовался ещё в VI и V веках до Р.Х. и что, как тогда, так и теперь великие умы и светила науки никогда не держались его, но, напротив нападали на него и признавали его результатом несовершенства мысли и заблуждением.

История развития мысли укажет лучше всего: во 1) что истинно учёных и мудрецов никогда не понимали их современники; во 2) что высокие, проповедуемые ими, истины очень часто передавались в значительно изменённом виде и приспособленном к материалистическому или атеистическому мировоззрению, причём весь коренной смысл учения, который придавал им сам творец их, совершенно утрачивался; и в 3) что чем глубже и всестороннее изучает человек вещественную природу, тем нагляднее для него обрисовывается всё это; он начинает совершенно ясно видеть всю второстепенную и вполне зависимую роль материи и вместе с тем ему открывается всё первенствующее значение духовно-нравственного мира в каждом мелочном, и даже совершенно пустом, по-видимому, явлении; вследствие чего всякое изучение одной внешней формы перестаёт удовлетворять его любознательность, оно делается для него узко, тесно и недостаточно. И в самом деле, какую можно отыскать логическую причину заниматься одними следствиями, если человеку ясно и наглядно обрисовывается возможность своим умом, под руководством логики, знания и чувств проникать в самую сущность явлений и отыскать и выяснить себе причины их, тем более, что только подобного рода изучение природы могло бы образовать правильное воззрение на природу вообще и на каждый отдельный факт и явление.

Кант в «Пролегоменах», на стр. 125, говорит: «Эмпирически вне меня находится то, что созерцается в пространстве; пространство же, вместе со всеми содержащимися в нём явлениями, принадлежит к представлениям, связь которых по опытным законам доказывает их объективную истинность точно так же, как связь явлений внутреннего чувства доказывает действительность моей души (как предмета внутреннего чувства); таким образом посредством внешнего опыта я сознаю действительность тел, как внешних явлений в пространстве, точно так же, как посредством внутреннего опыта я сознаю существование моей души во времени; ведь и душу мою, как предмет внутреннего чувства, я познаю чрез явления, образующие внутреннее моё состояние, хотя сущность сама по себе, лежащая в основе этих явлений, мне неизвестна».