Виктория Прессман - Правда о маяках. Книга тамплиера

Ах да, еще до нового года мне дарят смартфон, так как мой старый айфон утонул на Мальте летом, когда я по острым скользким камням шла к мысу, у которого потерпел кораблекрушение корабль с апостолом Павлом на борту. На том же корабле был и Евангелист Лука, который записал все события в книгу Деяний апостольских. И потом я ходила долго с кнопочной нокией, что выглядело довольно по-хипстерски, но было неудобно. И вот подаренный мне смартфон замечательный, удобный Хуавей. И только неделю спустя я вижу, что на экране в качестве обоев изображен Млечный Путь. Виа Лактена, путь звезд.

Со мной старый дед мороз, дида. Земля детства дарит мне силу. И машет рукой полуостров, где когда-то была наша дача. Там обрывы и птицы и камни и точка сборки и силы. Я машу рукой в ответ. Потом мы возвращаемся на пароме на север, в нашу комнату, к нашему лесу, дубу, виду из окна. В русское рождество я работаю. Это понедельник, а в России длинные праздники, от которых все устали.

Уусимаа, новая земля. Церкви и станции метро высечены в скалах, на колясках нарисованы руны для охраны младенцев, люди катаются в оленьих упряжках, на березе у остановки автобуса сидит сокол. Финны просто наслаждаются своей длинной снежной холодной зимой. Они любят ее и гордятся ей. В минус двадцать бегают кросс, катаются на велосипеде. И стар, и млад гоняют на лыжах и коньках, несется отец с младенцем в санях с горы крутой на бешеной скорости.

Как и в Голландии, в Финляндии я чувствую новый виток человеческой эволюции. Новая ткань Бытия, творение рук человеческих, совершенство формы, черпающее свое вдохновение и берущее начало в природных простых формах, линиях и элементах, зачастую архаичных. Все функционально, скромно, эргономично, качественно, продуманно, экологично и для всех. Сделав круг, человечество возвращается к истокам. Минимализм и мистический реализм. Подсвеченные мартовским солнцем брюшки самолетов… Деревья растут в аэропортах, библиотеках, дети плотничают, и огромные принтеры печатают пейзажи, переносящие человека в будущее изначального простого экологичного бытия. Идеальность игры светотени, на подвесном мосту едет одинокая совершенная машина, работающая от солнечной батареи, и она словно зависла в космосе новой европы, нового бытия. Играет Стив Райх, поцелуй являет собой просто еще одно движение в этой бесконечности 8 д, в мире 8 айфонов.. Будущее архаично.. Футуризм встречается с шаманизмом, на заводах делают искусство, печаль здесь не уместна, но динамика, движение, действие… Итак, невидимый отрезок соединил мои базовые точки свободы. 90 е Москвы встретились с Новой старой Европой.. Солнце и птицы поют как в детстве, и сумасшедшая весна севера прорубает дорогу в сердце.

В плотности физиологической вовлеченности в работу мне открываются новые, хорошо забытые старые смыслы. Хулиганско мятежное настроение открывает все двери навстречу новой весне, яркой, немного болезненной весне севера через край.

Европа показывает любовь к природе, возвращение к истокам, новый виток, поворот спирали… Россия безнадежно отстала.. в чем-то… Это черепаха, которую обогнали на несколько кругов, а она все думает, что бежит впереди.

И мне иногда теперь начинает казаться, что я вернулась в свои 25, начинаю обрастать бытом потихоньку. И все то же, как тогда, музыка как всегда, как и прежде пытается выйти на первый план. Музыка, талант, мое проклятие или мое благословение? Проклятие, потому что дар этот я не использую как надо, часто пуская его на все тяжкие. Когда-то давно, в Карпатах, одна ведьма алкоголичка, у которой я остановилась на ночлег, посмотрев на мои руки сказала «у тебя руки пианиста..» и помолчав добавила «или вора». У каждого дара, если он не используется, начинает появляться темная сторона, темный двойник. Если руки не играют на пианино, они начинают шалить.. Но без дела они находиться не могут, так как это не простые руки. А руки мастера. Гения. Проклятием дар является еще и потому, что всю жизнь меня сопровождает зависть, или обожание, требующее подчинения, рабства. Талант это крест. Я его несу, но я его не использую. С другой стороны моим талантом всегда был еще и дар слова и дар убеждения и я могла руками лечить людей, снимать их боль, нормализовывать давление. Я помню как лечила бабушку руками, не прикасаясь. А вот теперь мои руки трудятся и они устают и чтобы они не загрубели и чтобы душа моя не загрубела от рабского физического труда по уборке, я стала брать частные уроки композиции в академии музыки им Сибелиуса в Хельсинки. Моего преподавателя, магистра по композиции, звали Данте. Его музыка была настолько странной, она напоминала вибрации из далекого космоса, из другой галактики. Данте был в меру строгий, немного нервозный, с идеальным точеным профилем, в очках, он выводил меня на чистую воду, он откалывал шаблоны, мы разбирали мою музыку, я играла и читала Джона Кейджа. Я училась не искать в музыке сантиментов, эмоций, а давать звуку жить собственной жизнью: слушать одну ноту и не пытаться нашпиговать момент жирными мазками, оставить место свободе, тишине и пустоте, в которых может родиться что-то иное. В библиотеке неподалеку от дома бесплатно можно было арендовать цифровое пианино. Я каждый день занималась: играла Баха, Моцарта, Бетховена. Мои руки стали меня слушаться. Я стала слышать. Купила колонки с басом в лавке у китайца.