Ананд Дилвар - Раб. История одного преображения

подошла к кровати и громко объявила: — У меня для тебя

отличные новости! Похоже, твои родители наконец-то нашли тебя.

«Быть такого не может!»

— Они приедут в больницу, чтобы повидаться с тобой, —

сказала она, меняя капельницу. — Нелегко им будет увидеть тебя в

таком состоянии.

«К черту! Я не желаю, чтобы они приезжали».

— Ну вот я и решила хоть немножко привести тебя в

порядок. — Достав из кармана небольшой гребешок, она принялась

расчесывать мои волосы. С каждым ее движением гнев мой

понемногу утихал.

«Зачем ты это делаешь? Зачем ты так заботишься обо мне? Ты

ведь даже не знаешь меня!»

— Меня нельзя назвать по-настоящему религиозным

человеком, — сообщила она мне по секрету, — но я верю, что Бог

существует, что Он присматривает за нами сверху.

«Ну да, конечно. Поэтому Он и позволил мне гнить заживо в

этой чертовой больнице».

— Я не знаю, почему с людьми случается так много

несчастий, — продолжила она, — но думаю, что Бог заботится о

нас через других людей. Поэтому я и работаю медсестрой: мне

нравится думать, что я помогаю Господу заботиться о людях.

Стоит кому-нибудь впасть в отчаяние, и он тут же

обрушивается на Бога с упреками: «Господи, почему Ты мне не

помогаешь?» На самом же деле, Бог присутствует в тех добрых

людях, которые с готовностью помогают другим.

Она тихонько рассмеялась, и вся комната будто озарилась

светом. Я расслабился, чувствуя небывалое умиротворение от ее

бережных прикосновений. Увы, очень скоро моему блаженству

пришел конец.

— Ну вот и все. До встречи, Ромео.

Наклонившись, она легонько коснулась губами моей щеки, после чего скрылась за дверью.

Меня наполнило теплое чувство необусловленной любви. Но

внезапная мысль положила конец моему хорошему настроению:

«Скоро здесь будут мои родители!»

***

Мой наставник был прав: жизнь действительно полна

противоречий. Я так скучаю по родителям, но в то же время меня

не отпускает чувство обиды. Я ужасно хочу увидеть маму, но

понимаю, что наша встреча причинит ей боль.

Надеюсь, я смогу простить их. А они смогут простить меня. А

Лаура? Она тоже придет с ними?

Пока я пытался разобраться в этой смеси чувства вины, обиды

и прощения, настала ночь. В конце концов усталость взяла верх, и я

уснул.

Раб. История одного преображения

Глава 4

— Будь умницей и поторопись, а то опоздаешь в школу.

— Мам, я не люблю овсянку.

— Ешь — от каши ты будешь сильным. А иначе не сможешь

учиться и играть с друзьями.

— И смогу кататься на велосипеде, ведь так? Ты же обещала

научить меня в эту субботу, помнишь?

— Конечно, научу, милый.

Я закончил завтракать как раз в тот момент, когда за окном

прогудел школьный автобус. Причесав меня и поправив школьную

форму, мама вручила мне коробку с обедом и чмокнула в щеку.

Подбежав к двери, я распахнул ее и замер: яркий солнечный

свет ослепил меня.

Постепенно глаза привыкли... и я вновь увидел лицо мамы.

Только теперь оно было не молодым и беспечным, как во сне, а

измученным и постаревшим. Глядя на меня, она то и дело

промокала глаза носовым платком.

Я также различил силуэт отца, который стоял позади нее, с

привычным для него невозмутимо-отстраненным выражением

лица. Даже в такой ситуации он всячески пытался скрыть свои

истинные чувства.

— Сынок, прошу тебя, ответь мне! — молила мать.

— Врачи сказали, что он ничего не слышит, — пробормотал

отец. — Перестань терзать себя.

— Как такое могло случиться? За что мне это? За что? —

сорвавшись на крик, мать в отчаянии стала колотить меня по

груди.

Отец оттащил ее от кровати и прижал к себе.

— Прошу тебя, успокойся, — умолял он.

— Как ты можешь быть таким бездушным? Взгляни на нашего

сына. Он словно труп! — Она попыталась вырваться из его рук.

— Это мы во всем виноваты! — зарыдала она и лишилась

чувств.

Отец подхватил ее и усадил на стул, а сам побежал за

помощью.

«Мамочка, прости меня. Я не хотел, чтобы ты страдала. В том, что случилось, нет твоей вины. Я же помню — ты всегда

заботилась обо мне, моем брате и сестрах».

Она начала приходить в себя, когда в палате вновь появился

отец. Следом за ним спешила Вера.

— Я дам ей успокоительное, — сказала Вера. Наполнив шприц, она сделала матери укол.