Макс Гендель - КОСМОКОНЦЕПЦИЯ РОЗЕНКРЕЙЦЕРОВ или МИСТИЧЕСКОЕ ХРИСТИАНСТВО

Эти две точки, о которых только что говорилось (точка плотного тела и ее составляющая в жизненном теле), у человека ранней Атлантиды далеко не совпадали, как и у животных нашего времени. Голова жизненного тела лошади далеко выходит из головы ее плотного тела. Обе точки ближе всего друг к другу у собаки, чем у других животных, кроме, возможно, слона. Когда они совпадают, появляется чудо-животное, способное считать, складывать слова по буквам и так далее.

Несовпадением этих двух точек у атлантов объясняется тот факт, что их восприятие, или видение, было гораздо острее во внутренних мирах, чем в плотном Физическом мире, размытом из-за густой тяжелой туманной атмосферы. Однако со временем атмосфера постепенно прояснялась; в то же время эта точка в жизненном теле все больше и больше сближалась с соответствующей точкой в плотном теле. По мере их сближения человек постепенно терял связь с внутренними мирами. Последние становились все более смутными, по мере того как плотный Физический мир приобретал отчетливые очертания. Наконец в последнюю треть Атлантической эпохи указанная точка в жизненном теле совместилась с соответствующей точкой в плотном теле. Лишь тогда человек полностью пробудился в плотном Физическом мире. Но в то время, когда было обретено полное зрение и восприятие в Физическом мире, способность восприятия во внутренних мирах у большинства людей постепенно пропала.

Раньше атлант нечетко видел очертания предметов или других людей, но он видел душу и немедленно узнавал ее атрибуты — благоприятны они для него или нет.

Он знал, настроен ли человек или животное к нему дружественно или враждебно. Его духовное восприятие точно сообщало ему, как общаться с другими, не причиняя вреда, поэтому, когда Духовный мир постепенно стерся из его сознания, велико было его горе от этой потери.

Рмоаглы были первой из атлантических рас. Они обладали лишь незначительной памятью, и то она была в основном связана с ощущениями. Они помнили цвета и тона и таким образом до некоторой степени развивали чувство. Лемуриец вовсе не обладал чувством, в более тонком значении этого слова. Он обладал чувством осязания, испытывал физическое чувство боли, облегчения или неудобства, но не умственные и духовные чувства радости, печали, симпатии и антипатии.

С памятью пришли к атлантам и начатки языка. Они создавали слова и уже не пользовались просто звуками, как это делали лемурийцы. Рмоаглы стали давать названия вещам. Они все еще были духовной расой, а поскольку их душевные способности были подобны силам природы, они не только давали названия окружающим предметам, но их слова являли власть над вещами, которые они называли. Как и последних лемурийцев, их чувства, как Духи, вдохновляли их, и они никогда не причиняли друг другу никакого вреда. Язык был для них священным, как высшее непосредственное выражение Духа. Его могуществом никогда не злоупотребляли, не умаляли его сплетней или пустой болтовней. При помощи конкретного языка душа в представителях этой расы впервые смогла соприкасаться с душой вещей во внешнем мире.

Тлаватли были второй атлантической расой. Они уже стали чувствовать свою значимость как самостоятельные человеческие существа. У них появились амбиции, они требовали, чтобы об их делах помнили. Память стала фактором в жизни общин. Память о делах, совершенных некоторыми из них, заставляла группу людей выбирать своим вождем того, кто совершил великие деяния. Это был зародыш царской власти.

Память о достойных свершениях великих людей оставалась и после смерти таких вождей. Человечество стало почитать память предков, поклоняться им и тем, кто продемонстрировал великие достоинства. Так было положено начало форме поклонения, которая до сих пор практикуется некоторыми азиатскими народами.

Толтеки были третьей атлантической Расой. Они еще дальше развили идеи своих предшественников, введя монархию и наследование по рождению. Толтеки положили начало традиции почитания людей за дела, совершенные их предками, но тогда для этого имелось достаточное основание. Благодаря особому обучению, в те времена отец мог передавать свои качества сыну так, как нынешнему человечеству делать невозможно.

Воспитание состояло в том, чтобы вызывать в душе ребенка картины различных фаз жизни. Сознание ранних атлантов было еще в основном внутренним образным сознанием. Способность воспитателя вызывать образы в душе ребенка была решающим фактором, от которого зависели будущие душевные качества взрослого человека. Ставка делалась на инстинкт, а не на разум, и при таком методе воспитания сын в огромном большинстве случаев легко усваивал качества отца. Таким образом, очевидно, что в то время было за что почитать потомков великих людей, ибо сын почти всегда наследовал большинство хороших качеств своего отца. К сожалению, в наше время это не так, и хотя мы все еще переносим уважение к великим людям на их сыновей, но никаких реальных оснований у нас для этого уже нет.