Посох путника

Прану мы черпаем из внешнего мира самыми различными путями, но, главным образом, с помощью дыхания. Потому-то йога и родственные системы придают такое значение регулировке дыхания, правильному дыханию, т. е. Пранайаме (в переводе — “удержание, обуздание праны”). Упор на дыхание носом, которого требует Хатха-йога, объясняется тем, что именно отсюда, через слизистую носа, черпают прану две йога-нади: Пингала (правая ноздря) и Ида (левая ноздря). Пингала проводит положительный ток и обозначается звуком ХА, что символизирует Солнце, Шиву, бытие, мужское начало. Ида — проводник отрицательных токов, звук ТХА, что символизирует Луну, Шакти, энергию, женское начало. Оба эти тока, притекая в Мульдхару, накапливаются в виде спящей, “свернувшейся” потенциальной энергии — Кундалини. или шакти, поскольку Муладхяра считается женским, отрицательным полюсом тела. Положительный полюс находится в Сахасраре, внутри мозга (примерно под тем местом, где волосы на макушке образуют завиток, особенно заметный у детей). Практически в описанном способе “раскачивания” праны мы как бы стучим в обиталище Кундиляни ритмическими импульсами, будим её, активизируем и поднимаем вверх по Сушумне в Сахасрару, по пути ещё увеличивая её потенциал, её напряжение в других, пронзаемых ею чакрах.

Внимательно присматриваясь к этому процессу, можно заметить, что мы с помощью ритмических колебаний соединяем воедино положительный и отрицательный полюса, т. е. бытие и энергию, Шиву и Шакти. мужское начало с женским. Мы как бы совершаем внутренний духовный половой акт. Отсюда и воззрения шактов и практика тантры с её ритуалом панчамакра — пять М (подразумеваются: Мадья — вино. Маиса — мясо, Матсья — рыба. Мудра — хлеб и Майтхуна — ритуальный половой акт). Здесь избран иной, более прямой и практический способ примирения двух противоположностей, приведение их к достижению внутреннего равновесия у обоих партнёров, олицетворяющих эти начала.

Ритуальным, однако, является не любой половой акт. Тантра обладает самой богатой среди йога-школ литературой, посвящённой, главным образом, этой проблеме. Первое и важнейшее условие — осознание полового акта, как мистерии, священнодействия, добровольного и обоюдожелаемого взаимослияния противоположных начал. Его должны совершать двое и для двоих. Это принесение себя в жертву другому ради его наслаждения, стремление сделать это наслаждение наивысшим, довести его до экстаза, до взаиморастворения, до утраты чувства личности. Здесь мы через я — физическое подавляем и исключаем из триединства я — личность (говоря языком дзен — У-шин, главного врага в себе), принуждая его занять подобающее ему подчинённое место и избавляясь от власти пут, которые оно на нас налагает: эгоизма, собственничества, стяжательства, как стремление брать, а не давать, наконец, от его оценочной деятельности (добро — зло, хорошо — плохо, моё — чужое, и т. п.). Мужчина — женщина — тоже пара из этого ряда и, приводя к единству эти противоположности, мы воссоединяем и остальные, либо непосредственно в ощущениях, либо с помощью дальнейшей медитации над этим актом.

То, что изложено, лишь стержень тантры, согласующийся со смыслом Учения, в целом она куда более разнопланова. Но так или иначе, половой акт здесь всегда и прежде всего должен иметь духовный смысл, духовное содержание, иначе он теряет свою высшую ценность и превращается из таинства в чисто физиологическое отправление. Признак правильно совершённого ритуального полового акта — полное удовлетворение обоих партнёров, усталость и расслабленность у женщины, прилив бодрости и лёгкости у мужчины: энергия активизировалась и слилась с бытием, вошла в него.

(Кстати, именно конфликтом между этими двумя положительным и отрицательным началами, неравновесием их напряжений в теле человека, и объясняет йога- и мага-медицина возникновение большинства болезней, подразделяя их в зависимости от преобладания того или иного начала, на “положительные” и “отрицательные”.)

Как, надеюсь, ясно читателю, выше приведено рассмотрение практик и взглядов разных йога-школ в какой-то мере отступление общеобразовательного характера. Однако, ценность его для нас не только в этом. С одной стороны, важно усвоить, что все эти секты и школы, включая и “мрачные”, “изуверские”, являются пусть более или менее дальними, но отростками того же самого дерева — Учения, и в основе своей содержат ту или иную его идею, более или менее развитую, сохранённую или искажённую, присутствующую лишь в виде отдалённого намёка на исходный смысл, но все же присутствующую. Согласитесь, что жить и питаться, например, по образцу шава-вадинов может либо безумец, человек с патологическими извращёнными наклонностями, либо тот, кто вопреки презрению и злобе окружающих, вопреки конвенциям, общепринятым взглядам и мнениям, преодолевая собственное отвращение, самого себя, заставляет себя делать все это и есть все это во имя некоей высшей цели. Иначе говоря, “в этом безумии есть логика”, и состоит она в борьбе с косностью мира форм и в первую очередь с косностью собственной такими вот крутыми, неудобоприемлемыми, самооскверняющими мерами. (В этом-то и дело! Разумеется, есть много иных способов подобной борьбы, не требующих такого самоотречения и самоунижения, вполне благоприличных, вызывающих почтение и восхищение окружающих... Но где гарантия, что тогда ведущим мотивом не станет тщеславие, жажда вознаграждения, жажда поклонения, привязанность к плодам своих действий? А ведь это одна из главных уз, от которых необходимо избавляться, но об этом разговор впереди...)