Дан Борисов - Взгляд на жизнь с другой стороны

Для чего, собственно создавалась эта часть? Для чего нужно было дергать офицеров из запаса, что кадровых было мало? Дело в том, что в процессе подготовки Олимпиады неожиданно возникло непредвиденное, но очень привлекательное имущество. Халява, плыз! Все крупные фирмы хотели в качестве рекламы иметь эмблемку «официальный поставщик Олимпиады», а за это надо было платить, но как выяснилось, фирмы могли вместо денег поставить свою продукцию, чем все и воспользовались. А куда, спрашивается девать всё это добро? японские зонтики и электронику, аппаратуру Кодак и кубинский ром, шотландское виски и спортивную одежду Адидас. В те времена всё это было жутчайшим дефицитом, некоторых вещей еще и не видели здесь никогда, например, женские затычки для менструации или голландское баночное пиво с английским газированным холодным чаем.

Советское руководство справедливо полагало, что, если это добро попадет в руки профессионалов, то всё будет разворовано еще до начала Олимпийских игр. Решили разместить на военных складах, но и им доверия тоже было мало, поэтому пошли дальше, выделили помещения в Москве (поближе к назначению) и призвали нас, еще не умеющих воровать.

Я попал в отдел медалей и сувениров. У нас были сейфы, где хранились награды будущих олимпийских чемпионов, которым они, безусловно, потом стали дороги, но выглядели они, даже «золотые», настолько не презентабельно, что воровать их вряд ли бы кто позарился. Их не брали многочисленные генералы, приезжавшие с проверками, даже сам Новиков не взял. Это был председатель Оргкомитета. Основная его должность была – заместитель Председателя правительства СССР.

Однажды он заявился к нам в отдел с большой свитой. Он поздоровался за руку только с Женькой, начальником отдела, остальным же только кивнул. Мы присоединились к свите. У меня не проходило впечатление, что это сам Брежнев. Он не был внешне похож на Генсека, хотя тоже старый, обрюзгший, но манера говорить, передвигаться и безмерная важность… даже голос. Женька показывал ему содержимое сейфов. Важный человек брезгливо трогал медали и возвращал обратно. Заинтересовался он факелами. Не знаю, как на чей вкус, мне они казалась тоже дешевкой, хотя стоили очень дорого. Когда Новиков услышал цену, сразу взял факел в руки и стал заинтересованно крутить во все стороны, изучая и оценивая.

– А это что за пимпочка?

Мы все знали, что это. Факел работал от газового баллончика. Но газ дает бесцветное пламя, а доставка олимпийского огня из Греции – это же важная церемония и огонь должен быть хорошо виден даже в солнечный день. Поэтому в верхней части факела размещена грубо сваренная металлическая банка с пробкой для заливки оливкового масла, окрашивающего пламя. Собственно эта пробка и заинтересовала высокое лицо. Знать то мы знали, но ответить мог только самый высокопоставленный из присутствующих, им оказался Романский наш куратор от Оргкомитета.

– При горении газа, – прогнувшись ближе, сказал он, – образуется конденсат, и чтобы его слить потом, имеется пробочка…

В целом умно и с терминологией!

– Да… замысловатая штучка… дорогая! – покачав головой, промолвил Новиков, отдал факел и удалился не оглядываясь.

Глупость и невежество чиновников тогда в первый раз с такой очевидностью проявилась для меня. В дальнейшем я привык. Они почти все такие.

Но всё это было потом, а сразу после формирования у нас еще ничего не было. Не было машин, никакого имущества, кроме личного и основное здание было еще не готово. Батальон обслуживания разместился в Олимпийской деревне, в одной из только что построенных школ, и нам всем приходилось крутиться там же. Ездить через весь город на Юго-западную мне не очень хотелось, и я напрашивался сам на разные работы в основное здание, лишь бы быть поближе к дому. Основное здание было от дома в трех минутах езды на электричке, возле станции Окружная.

Однажды я получил из батальона десяток солдат и отправился с ними на Окружную, на метро. До метро еще нужно было добраться, вокруг Олимпийской деревни была сплошная стройка, грязь, а пошел дождь. Я привел своё войско к метро в совершенно измызганном состоянии. А патруль? Скандал может быть. Памятуя историю с Кисой и майором, я принял соломоново решение, закрыл свой свинский вид и погоны плащ-накидкой, привел бойцов в подобие строя и, гордо подняв голову, двинулся вперед.

У самого входа в метро действительно стоял патруль, капитан комендатуры и два курсанта со штык-ножами. Я свысока посмотрел на капитана и тот первым отдал мне честь. Я, небрежно ответив, провел свое грязное воинство в метро.