Дан Борисов - Взгляд на жизнь с другой стороны

Эта моя прибавка к жалованью наделала шуму в институте. Было много обиженных, говорили, что я блатной, что работаю без году неделя, а уже… что заслуженным работникам не повышают, а этому… Впрочем, поговорили и перестали, но в карьерном плане через пару месяцев, я думаю, как следствие повышенного ко мне внимания, образовалась вакансия. Мне предложили стать комсомольским секретарем института. Кроме некоторых еще дополнительных денег, мое согласие влекло за собой автоматический прием в партию и скорый карьерный рост.

Однако давать такое согласие я не спешил, потому что, в то же время у меня появилась еще одна перспектива. Мне предложили работу в некоем научно-практическом учреждении КГБ СССР. Причем, что самое удивительное, по моей специальности – клеевым технологиям в текстиле. Очевидно, задача заключалась в том, чтобы вклеивать в одежду всякие приборы: микросхемы, микрофоны и проч. Условия мне нарисовали просто сказочные, и деньги, и отдых в изумительных местах, и коллектив единомышленников. Всё это было очень заманчиво, но не так просто. То, что я понравился будущему непосредственному начальнику, еще ничего не значило. С ним я встречался для знакомства и разговора у Покровских ворот.

Начало получилось, как сценка из шпионского фильма. Я должен был ходить возле угловой булочной с журналом «Огонек» в правой руке. Этот самый «Огонек» я добыл только в четвертом киоске союзпечати и совсем изнервничался, но встреча прошла хорошо, человек оказался свой и мы быстро нашли общий язык.

Дальше начиналась длинная цепь официальных оформлений. Я познакомился с одним из кадровиков, которых в Конторе было очень много, заполнил анкеты и рассказал о себе, что мог. Прошел медкомиссию в Варсонофьевском переулке. Ждать результатов проверок нужно было не один месяц. За это время, кто-то из Конторы побывал у меня на работе (простой характеристики было не достаточно); кроме того, я должен был получить направление в райкоме ВЛКСМ, и это меня тяготило из-за встречного предложения стать комсомольским секретарем. Но, к моему великому удивлению, райком легко утвердил меня и на то, и на другое. Теперь мне оставалось только ждать, куда вывезет кривая.

Последним испытанием для принятия меня в ряды работников тайного фронта было знакомство с семьей. Однажды вечером к нам домой пришли будущий непосредственный начальник и его зам. Посидели в семейном кругу, распили бутылочку, закусили. Расстались в хорошем настроении, тем более что мне сообщили об окончании проверок и назначили срок выхода на работу – ориентировочно пятнадцатого июня.

Но, как говорится, человек предполагает, а господь располагает. Кривая меня вывезла совсем в другую сторону. Когда я на следующий день, сидел у себя в отделе и раздумывал, как бы поделикатней сообщить начальству о моем отказе от дальнейшего сотрудничества, раздался судьбоносный телефонный звонок:

– Тимирязевский военкомат! Лейтенант Таран!

Фамилия лейтенанта вполне соответствовала его темпераменту. Он не просто ходил по коридорам военкомата, а пёр буром, как будто всё время таранил стены. Отловить для разговора его было нелегко. По таким же, как у меня повесткам здесь собралась группа человек в тридцать, может чуть меньше, офицеров запаса. Этому должна была быть какая-либо причина – это была только весна 79-го года и Афганская война тогда еще не началась.

Я познакомился тут с небольшого росточка скромным, но умным парнем – Юбой. Мы с ним всё-таки отловили Тарана на уличном перекуре. Лейтенант быстрыми затяжками выкурил не больше половины сигареты и убежал, но нам хватило времени выяснить у него, что создается спецчасть для обслуживания московской олимпиады восьмидесятого года. Я тут же позвонил отцу на работу и попросил выяснить, так ли это на самом деле.

Уже вечером отец мне подтвердил, что да мол, создается такая часть и есть решение для этого призвать около трехсот офицеров запаса. Я звоню в КГБ: так и так, дескать, в армию хотят замести. На это мне было отвечено, что с 15. 05 до 15. 06 министерство Обороны имеет преимущество – выкручивайся сам, как хочешь. Выкручиваться я не стал, армия меня привлекала больше, и уже 4-го июня я ехал в город Калинин (ныне снова Тверь) на формирование части.

Правда, за несколько дней перед этим был общий сбор на ГСП. Кто служил, знают, что это такое – городской сборный пункт. В актовом зале ГСП генерал от командования округом представил нам наше руководство, но это было еще пока мимо ушей, гораздо интересней было то, что многих ребят, из присутствующих здесь, я знал. Здесь был Вовик, конструктор из ГПИ, Набат, скоторым мы дружили в колхозе на втором курсе, Фаддей из сахалинского стройотряда, Ронсон, с параллельного потока и др. Кстати, из нашего военкомата сюда попали только мы с Юбой. Остальных тоже призвали, но они поехали куда-то в Забайкальский военный округ.