Дан Борисов - Взгляд на жизнь с другой стороны

В Твери мы расположились в казармах одной из частей, отбывшей в летние лагеря. Солдаты нашего батальона обеспечения жили в палатках рядом с казармой. Для нас специально собрали раздолбаев-полугодичников из разных полков Кантемировской дивизии. Кто отдаст хорошего солдата на сторону? Справедливости ради, надо сказать, что среди них всё равно попадались хорошие ребята, особенно шофера.

В течение первой недели, мы, в основном валялись на койках, откуда периодически нас вызывали на склад получать ту или иную одежду. Подбор одежды происходил долго и мучительно, это солдатам можно впихнуть одежду не по размеру, мы же, если что-то не подходило, просто не брали – до следующего раза. Складским прапорщикам деваться было некуда – заказывали.

Был, правда, один исключительный случай.

Звали его Киса, переводчик. Рост его был – 162, полнота 62—64, в немецкой солдатской форме он выглядел бы типичным Швейком. Таких младших офицеров не бывает, не предусмотрены они уставами и наставлениями. Ему пришлось заказывать одежду в ателье. Отрезов для младших офицеров тоже не существовало, поэтому он получил ткань, чуть ли не генеральскую. Оделся Киса в форму и выходит из ателье, а там широкая лестница, ступенек 8-10. А снизу поднимался майор из местных. Ткань на Кисе была настолько хороша, что майор, перейдя на строевой шаг, мастерски отдал честь… ну и рожа у него была, когда он увидел лейтенантские погоны.

За эту неделю я сделал три важных дела. Во-первых, постригся в солдатской парикмахерской, после чего стал себя осознавать идиотом с оттопыренными ушами; во-вторых, получил должность; в-третьих, в соответствии с должностью, сам напечатал на себя представление к очередному воинскому званию – должность соответствовала званиям старший лейтенант – капитан, а два года с момента получения лейтенантских погон уже прошло.

В выходные пришлось ехать домой в Москву, отвозить полученное имущество. Это оказалось не просто. Мы получили казенного имущества на тысячу рублей по оптовым ценам, это по нынешнему на 100 000: две шинели, пальто, бушлат с ватными штанами, мундиры повседневные, парадные, два полевых, две пары сапог, три фуражки и т. д. Я смог упихать всё в два огромных мешка только после того, как гражданку запихнул в мешок, а на себя надел повседневный мундир с брюками в сапоги. Так и добирался до дому.

В конце второй недели командующий округом должен был принять парад нашей вновь сформированной части, поэтому всю неделю мы занимались строевой и физподготовкой. В основном с нами (офицерами) занимался начальник штаба, подполковник Ш, или уж совсем сокращенно ППШ, даже по внешнему виду крутой мужик, к тому же, с каким-то поясом по каратэ. Однажды ему не понравилась закрытая дверь, он со злости легонько махнул рукой, и дверь вылетела с петель. Дверь была обита железом! Это произвело впечатление.

Командир части выглядел решительно другим типажом: ему бы играть Хлестакова в ревизоре, худой, с какой-то дерганой выправкой, на голове реденькие рыжие волосы собраны пумпончатым зачесом на лбу, типичный чинуша, Акакий Акакиевич. Но однажды, когда мы по очереди сосисками висели на турнике, пытаясь сделать подъем переворотом или каким-нибудь другим способом, он подошел, посмотрел, скинул китель и показал нам, как это делается. Что он творил на перекладине? Уму не постижимо. Потом легко спрыгнул и молча удалился. После этого его акции, в наших глазах, безусловно пошли вверх.

Парад готовился серьезно. Последние дня три мы маршировали по плацу уже под музыку. Духовой оркестр располагался возле трибуны и играл некое маршевое попурри. Многие, вспоминая армию, ругают строевую подготовку, но в хождении под музыку есть своя прелесть, это сродни танцам, особенно когда уже втянулся и идешь не задумываясь. Всё было хорошо, но каждый раз, когда наше каре подходило к трибуне, оркестр менял мелодию, и делал это не совсем четко, в результате сбивал нам ногу. С оркестром провели работу и, вроде бы положение улучшилось, однако, на параде они сыграли еще хуже, чем обычно.

Командующий округом, здоровенный в прямом смысле красный генерал, очевидно, видал парады получше, и с самого начала морщился, глядя на наши стройные ряды. Поприветствовали мы его довольно бодро, потом пошли вокруг плаца. Наша коробочка была одной из последних, и мы уже почти прошли мимо трибуны, когда оркестр опять сбился, мы естественно тоже. Командующий в сердцах плюнул и ушел с трибуны.

С этого момента наша вновь сформированная часть влилась в состав Вооруженных сил Советского Союза.