Рудольф Пассиан - Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии

Между тем Блай-Бонд издал книгу, вышедшую несколькими тиражами. В ней автор выражал надежду на то, что однажды найдет и легендарную часовню Лоретто. Смелый эксперимент удался: в августе 1919-го — после пятилетнего перерыва — раскопки были возобновлены. Следуя медийным указаниям, штольня была пробита на большей глубине, после чего через несколько дней исследователи наткнулись на мощную каменную кладку фундамента неизвестной часовни! Сколь точны были «потусторонние» указания, можно судить по следующему примеру.

В автоматическом письменном сообщении, полученном 16 августа 1917 года, было сказано, что западная часть засыпанных породой внешних стен часовни будет найдена в очень хорошем состоянии. Никто не мог объяснить, почему именно эта часть стены должна была сохраниться лучше всего. Однако раскопки прояснили причину: западная часть фундамента часовни была перед заполнением русла ручья покрыта большой кучей навоза, остатки которого обнаружились даже при раскопках. Куски породы и валуны, намытые ручьем, а также позднейшее загромождение русла ручья камнями, конечно же, сильно повредили все прочие, открытые части стены, в то время как только западная часть стены, защищенная слежавшимся навозом, осталась невредимой.

Гластонберийская история рассматривалась в двадцатых и тридцатых годах (ХХ века) как «кардинальное доказательство» факта ясновидения. И сегодня еще зачастую говорят о некоем «внутреннем видении, зафиксированном автоматическим письмом», и тому подобном. Сам Блай-Бонд стал менять свое мнение на этот счет лишь тогда, когда в 1921 году получил рукописи от совершенно незнакомых ему людей, которые ранее также получили данные о приключении в Гластонбери «внечувственным» путем. Постепенно он тоже стал склоняться к мнению, что здесь действовало потустороннее рабочее сообщество, дабы помочь в освещении раннехристианской истории Англии. Потому-то он и назвал свою книгу «Общество Авалона» — с намеком на легенду о короле Артуре и о Священном Граале.

Но вернемся к собственно ясновидению. Баронесса Адельма фон Вай обладала, в частности, даром видеть образы и события в стакане, наполненном водой. По ее мнению, это было очень просто: «Нужно взять гладкий стакан, налить его до краев водой и поставить так, чтобы в него хорошо проникал свет; затем нужно посмотреть в него. Тот, кто имеет дар провидения, вскоре рассмот-рит в воде небольшие картины, подобные фотографиям». То-то и оно: кто имеет дар! Работа с (магическим) кристаллом — это, по-видимому, нечто подобное.

Когда позже оптовик из Гамбурга Хинрих Ольхафер (Hinrich Ohlhaver) попытался разоблачить известного медиума Элизабет Тамбке (Elisabeth Tambke), то первое, с чем он столкнулся воочию, была демонстрация ясновидения. Нужно, конечно, понимать, что Ольхафер и оба его друга, оказавшиеся в том же месте, в тот же час, не представились в ответ на приветствие семейства Тамбке. И когда Ольхафер сказал несколько слов медиуму, тот, закрыв глаза, без промедления ответил: «У вас находится довольно крупный (значительный) дух со слегка поседевшими бакенбардами, но без усов и бороды. Его нос — довольно большой и прямой, глаза серо-голубые, брови кустистые. Лоб высокий, несколько пологий, темно-коричневые, почти черные волосы сильнее охвачены сединой, чем бакенбарды, и наверху уже слегка поредели. Он говорит, что это его отец».

Ольхафер был поражен точным описанием отца. Как это могло быть? Может быть, спиритисты все же были правы, говоря, что, когда умирает тело, душа продолжает жить в виде астрального тела? «Никто из окружающих, в том числе и мои друзья не могли знать моего (умершего до этого. — Прим. пер. ) отца». Перенос мыслей на расстоянии? Но Ольхафер не думал о своем отце, когда медиум начал говорить. И тут Ольхафер решился на блеф. Он сказал, что если это, как предполагалось, его отец, то данные по его облику не совсем верны, и попросил еще раз уточнить цвет его усов. В то время как медиум опять закрыл глаза, Ольхафер сконцентрировался, что было сил, стал про себя думать: «… у него темные усы, у него темные усы…» Его вопрос уже был суггестивным (наводящим), так как предполагал, что усы все же были. Но ясный и определенный ответ медиума гласил: «Усов у него вообще нет, и он только что еще раз сказал мне, что он ваш отец». Никакого портрета отца Ольхафера не существовало. Двум друзьям были описаны потусторонние (жители), которых они не знали вообще или не знали так, как они были описаны. Однако проверки, проведенные позже, подтвердили во всех случаях правильность данных, приведенных фройляйн Тамбке.