Макарий иеромонах - Неудобные вопросы и непредвзятые ответы

И в исторических анналах, в том числе и совсем недавних, и в житиях святых, мы находим множество случаев самопожертвования ради Господа и ради спасения ближних. Это бывает и в гонениях, и на войне, и при стихийных бедствиях и катастрофах, и в борьбе со злоумышленниками: «Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя», – говорит Сам Спаситель.

Внешне некоторые из этих ситуаций могут напоминать самоубийство – но по существу между тем и другим нет ничего общего. Покончить с собой – значит капитулировать перед силой зла, отторгнуть Христа, Его любовь и Его волю, вместо нее принять волю дьявола. Людей толкают на это разные причины, – как мы видели в приведенных реальных примерах, – но грех остается на их совести, а покаяться и исправить его они уже не могут...

– Зачем Богу нас всегда видеть? Разве это приносит ему удовольствие?

– Как ни странно, мы можем говорить об «удовольствии» Бога – но, конечно, в переносном смысле.

Бог неизменен, не подвержен смене эмоций и настроений. Но Он любит нас. «Бог есть любовь» (1Ин. 4; 8), – прямо пишет евангелист Иоанн Богослов. По любви Он воззвал нас из небытия, по любви стал одним из нас, пошел на позорную казнь, преданный всеми, и воскрес ради нашего спасения и вечной жизни.

Его «удовольствие» можно отождествить с нашим следованием Его замыслу, исполнением Его воли. Если мы становимся лучше, избавляемся от зла в нашей жизни в наших сердцах – то мы приносим Ему «удовольствие», и он «рад нас видеть». Но разве так бывает всегда и со всеми? Нет, однако всегда и у всех остается свободная волявыбрать добро и отвергнуть зло, войти в радость Господа. Последнее слово – за нами.

– Почему Христос говорил притчами? Разве люди настолько глупы, что не поняли бы Его? Нет ли в этом какого-то презрения к людям?

– Разумеется, никакого презрения быть не может. Но вот способности понять – и принять– Спасителя людям явно недостает как тогда, так и теперь. Прошло уже две тысячи лет, каждая Его фраза, каждая черточка Его учения объяснена и растолкована – а мы, даже если и понимаем Его, то плохо принимаем...

Начнем с того, что Христос не всегда и не всем говорил притчами. Вот, например, как Он обращался к знатокам Закона, к тем, кто должен был бы прежде других понять и принять Его: «... Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас...» (Мф. 23; 14-15). Без иносказаний беседует Он и со Своими учениками: «...вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой» (Ин. 16; 29). В то же время к простому народу, стекавшемуся к Нему отовсюду, Он предлагал искусно подобранные аналогии-притчи. Значит, все дело в составе Его слушателей.

Само по себе это вовсе не удивительно. Один и тот же ученый читает лекции, понятные лишь коллегам или подготовленным студентам, и проводит беседы со школьниками нарочито упрощенным, понятным для всех языком, полным аналогий с повседневной жизнью.

Притча, аналогия, сравнение, намек – все это очень полезные средства в разговоре о самых серьезных предметах. Почему? Потому что они, в отличие от прямых тезисов и четких формулировок, не нажимают на человека, дают ему пищу для собственного размышления, подводят к самостоятельным свободным выводам. А без свободы нет христианской веры.

– Предположим, человек сделал другому подлость, а потом сам или ногу сломал, или какое-то другое несчастье с ним случилось – можно ли сказать, что его Бог наказал?

– Сказать-то можно – только, скорее всего, вас неправильно поймут, и вы невольно окажетесь причиной серьезного недоразумения.

Что значит «наказал»? Значение этого слова, подобно целому ряду других, в церковнославянском контексте существенно отличается от современного. Возьмем несколько знакомых примеров: «Буих же и ненаказанных стязаний отрицайся, ведый, яко раждают свары» (2 Тим. 2; 23); «Радуйся, яко наказала ecu окраденныя умом» (Акафист Пресвятой Богородице); «.. .Твоими словесами наказуя, отче Иоанне Златоусте, моли Слово Христа Бога спастися душам нашим » (тропарь Святителю).