А.Ч. Прабхупада: Совершенные вопросы, совершенные ответы

Бог, духовная жизнь — до встречи со Шрилой Прабхупадой обо всем этом у меня было весьма смутное представление. Меня всегда интересовала религия, но до встречи с преданными из движения сознания Кришны у меня не было правильных представлений, необходимых для того, чтобы верно ставить вопросы о духовной жизни. Для здравомыслящего человека существование Творца очевидно. Но кто есть Бог? Кто я? Я изучал восточную философию в еврейской школе, но так и не получил удовлетворительного ответа на интересующие меня вопросы.

Впервые я услышал мантру Харе Кришна в конце 1968 года на Гринвич Виллидже в Нью-Йорке:

Харе Кришна Харе Кришна

Кришна Кришна Харе Харе

Харе Рама Харе Рама

Рама Рама Харе Харе

Пение было захватывающим и приносило ощущение покоя и уюта. Мантра врезалась мне в память, и потом я даже пожалел, что не взял у преданных журнал. Впоследствии мне объяснили, что тогда было посажено трансцендентное семя, которое в конечном счете должно было принести плод любви к Богу.

Через несколько месяцев мне попалась открытка с мантрой Харе Кришна. Надпись на открытке гласила: “Воспевайте эти имена Бога, и ваша жизнь станет возвышенной”. Время от времени я стал повторять мантру и заметил, что она действительно приносит мне ощущение внутреннего покоя.

Окончив колледж, я получил степень бакалавра химии и в 1971 году, вступив в Корпус Мира, отправился в Индию в качестве преподавателя. Там я пытался разузнать что-либо о движении Харе Кришна. Меня привлекало пение мантры и интересовала их философия, и мне захотелось узнать, что же представляет собой это движение. Перед поездкой в Индию я несколько раз побывал в нью-йоркском храме Кришны, но не думал, что смогу принять кажущийся таким аскетическим образ жизни преданных.

В Индии я впервые встретился с преданными из движения сознания Кришны во время праздника в Калькутте, который проходил в октябре 1971 года. Преданные рассказали мне о цели йоги и о том, как это необходимо — задавать вопросы о духовной жизни. Я стал понимать, что все их обряды и церемонии были не просто скучной сентиментальной обязанностью, а реальным и разумным образом жизни.

Однако поначалу мне было очень трудно понять философию сознания Кришны. Мое западное воспитание очень изощренно уводило меня от понимания вещей, ясных как божий день! К счастью, преданным удалось убедить меня в необходимости соблюдения некоторых основных принципов и ограничений, что приблизило меня к пониманию духовной жизни. Теперь я понимаю, какими туманными и приблизительными были мои представления о духовности и трансцендентном бытии. В ноябре 1971 года я встретил Шрилу Прабхупаду и вскоре решил стать вегетарианцем. (Я очень гордился тем, что теперь я вегетарианец, но позже Бхактиведанта Свами напомнил мне, что даже голуби и те вегетарианцы).

В феврале 1972 года в Калькутте я познакомился с некоторыми преданными, и они пригласили меня на праздник в Майапуре (священный остров в 90 милях к северу от Калькутты). Торжества устраивались в честь Чайтаньи Махапрабху, который считается воплощением Самого Кришны. Я планировал съездить в Непал, но Корпус Мира не дал мне разрешения на выезд из Индии, и я поехал в Майапур.

Я рассчитывал пробыть в Майапуре не более двух дней, но провел там целую неделю. Среди всех приехавших с Запада я был единственным непреданным на весь остров и теперь,живя с преданными на их земле, имел уникальную возможность поближе познакомиться с сознанием Кришны.

На третий день праздника меня пригласили к Бхактиведанте Свами. Он жил в небольшой глинобитной хижине, крытой соломой, в которой почти не было мебели. Бхактиведанта Свами предложил мне сесть, справился о моем здоровье и спросил, нет ли у меня каких-либо вопросов. Преданные говорили, что Бхактиведанта Свами может ответить на все мои вопросы, так как он — истинный духовный учитель, получивший знания по цепи ученической преемственности. Я думал, что Бхактиведанта Свами, должен понимать, что происходит в этом мире. По крайней мере, так утверждали его ученики, а я восхищался ими и относился к ним с большим уважением. Помня об этом, я стал задавать ему вопросы. Сам того не подозревая, я обратился к гуру, духовному учителю, именно так, как предписано в шастрах — смиренно вопрошая о духовной жизни.