Франсуа Брюн - Расслышать умерших

Такой тезис приводит, например, Геддес МакГрегор, книгу которого я уже не раз цитировал [442]. И даже более того, у него это становится основным аргументом, а историческая часть нужна ему лишь затем, чтобы показать, что христиане вольны выбирать, верить им в реинкарнацию или нет.

К сожалению, очень быстро становится ясно, что симпатии автора по отношению к феномену реинкарнации основываются на узости его теологических предпосылок, а также на том факте, что он совсем не знаком с уже получившими широкую известность паранормальными феноменами.

Автор вообще не признает возможности спасения для тех, кто не исповедует явно веру во Христа. Из этого он и делает вывод, что, очевидно, тогда все нехристиане, т. е. огромная часть человечества, не смогут спастись в этой жизни. Он относит такое умозаключение даже к детям, умершим во младенчестве [443].

Помимо всего прочего автор вообще не обращается к открытиям, сделанным за последние сто лет и подтверждающим существование жизни после смерти, хотя это кажется невероятным: браться за данную тематику, не обращая внимания на то, что по этому поводу уже написано. Конечно, он имеет полное право в это не верить, но ведь он даже представить себе не может, что может существовать материя, неуловимая для наших приборов, а значит, что существует тело славы, живущее реальной жизнью в мире не менее реальном, чем наш с вами. Ему даже в голову не может прийти, что талант, развитие которого в этом мире было прервано внезапной смертью, может продолжить развиваться и даже достичь еще больших высот в мире ином. Для него христианская, и в частности, католическая вера состоит в том, что умершие мирно спят себе в ожидании воскресения мертвых в последний день [444]. Конечно, вряд ли можно ждать от такого сна возможностей для духовного роста. Но вместо того, чтобы усомниться в такой простонародной деформации христианства, он предпочел ввести и привить к нему идею реинкарнации.

Помимо всего прочего у такой позиции, на мой взгляд, есть и еще одна причина: полная неспособность отличить святость от совершенства, о чем я уже не раз говорил. Святость в том, чтобы изо всех сил пытаться приблизиться к совершенству, а вовсе не в его достижении. Бог от каждого из нас ждет того, что мы на самом деле можем дать, а не того, что для нас, по тем или иным обстоятельствам, невозможно; к таким обстоятельствам относится и груз наследственности, и детские травмы, и то, что повлияло на нас не по нашей воле. Идея второй попытки, к которой апеллирует Пьер Моннье, когда признает, что реинкарнация существует, на мой взгляд, не очень гармонирует со всем вышеперечисленным. Это действительно вторая попытка, и дается она тому, кто уже и в первой своей жизни сполна получил все, что на самом деле нужно для спасения.

Еще одной причиной, побуждающей защищать реинкарнацию, оказывается неспособность представить себе иные, отличные от известных и привычных нам, формы жизни. Для многих людей – тело, которое невозможно увидеть глазами нашей плоти, глазами живых, уже не будет телом. Тело, которое уже не нужно питать, чтобы поддержать в нем жизнь, или которое уже не сможет больше «заниматься любовью», не представляет никакого интереса. В «высших» радостях, о которых мы тут говорим, для таких людей вообще нет ничего привлекательного.

А кто-то другой, напротив, разочаруется, узнав, что первые этапы в мире ином все еще очень похожи на наш с вами мир. И те, и другие, мы все живем с вами на одной и той же земле, но, как видно, уже здесь и сейчас принадлежим к разным мирам…

Интересно, что лишь немногие смело признаются в том, что им бы хотелось иметь возможность еще раз вернуться на землю. Почти все предпочитают просто сделать вид, что добровольно от этого отказываются.

В подобные отказы-отречения я не очень-то верю.

Отметим здесь еще одно наблюдение доктора Карла Викланда: он заметил, что убежденность в возможности реинкарнации часто приводит умерших к желанию так и сделать, что не только замедляет их духовный рост в мире ином, но и нередко приводит к случаям одержимости, жертвами которых часто оказываются дети. У него было множество подтверждений такому наблюдению, когда ему приходилось пересаживать такие неудачно реинкарнировавшие души из тела живого человека, ребенка, в тело своей жены-медиума. Тогда мог завязать диалог, позволявший ему освободить одновременно и умершего, сбившегося с пути, и ребенка, не подозревавшего о том, что в него вселилась такая заплутавшая душа [445]. Опасность тем серьезней, что часто душа, проникшая в ауру ребенка и пытающаяся жить с ним в одном теле, уже не знает потом, как ей из этого тела выбраться. По крайней мере, такой вывод можно сделать из экспериментов доктора Викланда и из заявлений, которые сделали ему бывшие теософы, горько сожалевшие о том, что верили в реинкарнацию [446].