Антон ван дер Лаак - Каков Отец, таков и сын. Откройте значение вашей жизни

До тех пор пока это не так, мы не отличаемся от раба, согласно словам апостола Павла. В Послании к Галатам (4:1) сказано: «Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего». Это и есть суть истории старшего сына в притче. Бог, наш Отец, хочет, чтобы мы возрастали, превращаясь из ребенка в сына. Тогда мы научимся тому, что это значит – быть сыном.

Ранее в этой книге я упоминал, что ребенок, который не признан своим отцом, несет эти шрамы всю жизнь. Часто за его спиной люди шепчут: «незаконнорожденный». Он носит этот ярлык. Отец не хотел, чтобы у ребенка была его фамилия. Он ненастоящий, нежеланный, он изгнанник. В Голландии отец должен прийти в мэрию в течение трех дней после рождения, чтобы зарегистрировать своего ребенка. Затем он также регистрирует имя ребенка. Сделав это, он законным образом признает ребенка. С этого момента он юридически ответствен за своего ребенка и должен заботиться о нем. Вот почему так прекрасно читать, что Бог Отец также усыновил нас как Своих детей.

Я всегда думал, что усыновление – нечто второсортное. Библия говорит, что мы стали детьми Божьими через веру в Него. В Первом послании Иоанна (3:9) сказано, что мы рождены от Бога. Быть рожденными свыше, или снова, в этот раз – от Бога, звучало для меня лучше, чем усыновление. Я не понимал усыновление, я часто думал: это так, словно ты ненастоящий, со странным прошлым. Мне было очень трудно это понять, и даже в своих проповедях я избегал всей этой темы усыновления. Это было до тех пор, пока я не услышал, как Флойд МакКланг проповедовал на одной из наших мужских конференций. Он объяснил, что значило усыновление в Римской империи во времена Павла.

Если жена богатого римского дворянина не могла родить ему наследника, тогда ее муж мог принять решение усыновить сына одного из своих рабов. Тогда он выбирал семью и делал им предложение. Это была золотая возможность для семьи выбраться из рабства. Обычно, дети раба автоматически становились собственностью хозяина, и их дети также, и так далее. Такая семья была обречена оставаться рабами все последующие поколения. И это было предложение свободы, но по высокой цене. Нужно было отказаться от своего сына и отдать его своему хозяину.

Если раб соглашался на усыновление, он должен был пойти со своим хозяином к мировому судье. В присутствии мирового судьи он должен был ответить на следующий вопрос трижды: отдаешь ли ты своего сына добровольно? Заставляют ли тебя сделать это – да или нет? Если раб трижды отвечал, что это действительно его желание, чтобы его хозяин, богатый римский дворянин, усыновил его сына, тогда усыновление считалось окончательным. С этого момента мальчик больше не был рабом в доме своего хозяина, но сыном.

В римских законах было три правила. Первое правило: усыновление нельзя было отменить. Второе правило: усыновленного сына невозможно было лишить наследства. Так что даже если жена дворянина зачинала и рождала ему сына, тогда все равно усыновленный сын оставался наследником. Третье правило: усыновленного сына отец не мог убить.

В этот момент я осознал, что усыновленный сын получал лучшую защиту в глазах Бога, чем Его собственный Сын. Бог, мой Небесный Отец, отдал Своего собственного Сына, чтобы я мог быть усыновлен Им как Его сын. Цена, которую Отцу пришлось заплатить, была самой высокой ценой, когда либо заплаченной. Он заплатил ее за меня. Через жертву Отца я теперь – дитя в Его доме. Я могу обитать в доме Господнем вовеки (Пс. 22). Иисус – перворожденный из многих сыновей, и по благодати я могу быть одним из них. Я стал сонаследником!

Иудейская культура также знает термин усыновления. На Ближнем Востоке по-прежнему есть обычай, что через десять дней после рождения ребенка вся семья собирается, чтобы решить, каким будет имя ребенка. Мы можем наблюдать это в истории с Иоанном Крестителем. До того момента, пока все раздумывали, каким должно быть имя ребенка, Захария не мог говорить. Но в этот момент Захария вновь обретает способность говорить и дает ему его имя. В иудейской традиции это момент усыновления. Это момент, в который отец публично заявляет: «Это мой сын».

Когда Иисус был крещен, наступил момент, когда Небеса открылись, и Отец публично сказал: «Это Мой Сын, в Котором Мое благоволение». Отец не постыдился назвать нас Своими сыновьями. Часто мы стыдимся назвать Его своим Отцом!

Отец дал нам право носить Его имя. Это сделало меня таким счастливым! А тем, которые приняли Его, Он дал право стать Божьими детьми.