Сергей Ростовцев - Пятикнижие. Тора без мистики

Таким образом, и этот круг истории замкнулся. Народ Авраама, Ицхака и Якова, построивший и обративший в современную социальную, человеческую цивилизацию многие народы, не чувствует себя хозяином на своей земле – Земле ему Обетованой. «Бета версия» человека ему этого не дает.

Сапожник всегда без сапог.

Человеческая мутация распространилась по Земле. Человек социальный живет, строя новый мир, новую технологию, новый либеральный подход.

К сожалению под либерализм мимикрируют фашисты выступающие против семьи, как базы социума. Это педерасты всех мастей и попытки рекламировать это уродство с детского сада, педофилы, ювенальная юстиция. Но в целом, я надеюсь, человечество побеждает животных приматов. Причем побеждает на ментальном уровне. Появились великие просветители, философы. Появились такие свойства как пассионарность, подвижничество.

Социальная эволюция не остановилась.

Но пока это еще не окончательная победа. «семь недель» человеческой истории после превращения в людей, еще не завершены. Нужно бороться, чтобы когда-нибудь, все приматы вида Homo Sapiens, живущие на Земле, могли отпраздновать Шавуот, как свой самый главный праздник.

P.S. То, что я пишу, я открываю для себя и надеюсь что и для вас. Но иногда мне кажется, что все это уже известно и только передано не в виде слова, а в виде обычая. Многие животные едят мясо (а после пожаров случается и жаренное). Все млекопитающие пьют молоко. Но изготовить молочные продукты, которые сегодня в виде сыра творога и прочего, на еврейском столе – животные не могут. А животные – радикальные мусульмане, не пьют благословенное вино, которое абсолютно безвозвратно отделило животных от людей.

И дар виноградной лозы, сегодня на моем столе.

Ле Хаим идн! Лехаим, кем бы Вы не значились, русскими, монголами, греками, французами, китайцами, немцами… Ле Хаим – всем людям. Мы победим. Мы не вернемся в состояние зверей.

Христос, был видимо, одним из тысяч и тысяч евреев, которые хотели для еврейского народа, только хорошего. Он видел описанную выше проблему «Греха» – назовем ее так. Но поскольку уменьшить список поступков называемых греховными он или не мог (а кто может?), то для «улучшения» моральной самооценки человека он пошел по другому пути. А что если священник при раскаянии сможет отпускать грехи? Ведь тогда, греша по маленькому и периодически раскаиваясь, человек с меньшей вероятностью впадет в большой грех. Правильно? Это если не выход то, по крайней мере, значительное усовершенствование системы. Вот только одно «НО» не учел этот обыкновенный хороший еврей – священники тоже люди. К чести иудеев, учение Христа они не приняли. За то его подхватили язычники. Каждый шаман, от папы римского до попа любой конфессии, хотел, чтоб именно он и только он, и его конфессия пользовались правом отпущения грехов и получали за это от раскаявшихся плату – индульгенцию, за это отпущение. И полились реки крови религиозных войн. И стали преследовать иноверцев не желавших покупать индульгенции именно у этого шамана или «подставлять вторую щеку».

Развиваясь среди людей, учение Христа с неизбежностью привело к инквизиции. Хорошим человеком был Христос. Но куда бы и его послать?

© Copyright: Ростовцев Сергей, 2001

Свидетельство о публикации №1111140045

Однажды в 1977 году я отдыхал в Крыму. Случилось это после одной истории, которая подвигла меня в этот раз освободить от своего внимания девушек. Снял я квартиру с одним парнем у одинокого хозяина по имени Гена и по адресу Ялта, Колхозная 21. Гомосексуалистами мы небыли, так что по вечерам, намаявшись от моря и солнца (дело было в сентябре) мы пили весьма крепленые напитки. Я прихватил на отдых спирт, унесенный с родного радиозавода, напарник по квартире покупал пиво или «коленвал», хозяин приносил водку, полученную им, как калым (он работал шофером в Ореанде). В тот вечер, который я хочу описать, мы пили спирт, водку и закусывали виноградом Чаош, копченой ставридой и возможно еще что-то пили и чем-то закусывали, не важно. Важно, что пили очень много и ставрида была испорчена. Получил я такое отравление, что если бы я тогда мог думать, то думал бы, что до утра не доживу. Топологически человек представляет собой тор. Тор, который представлял я, долго вертело (или выворачивало) в обе стороны, причем иногда одновременно, чего с тором проделать даже теоретически, наверное, невозможно. И вот когда это выворачивание закончилось и если бы я, тогда мог думать, я думал бы что уже умер, началось…