Владимир Зоберн: Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России

В 1362 году князь Димитрий получил из Орды ярлык на великое княжение. Святитель Алексий с радостью благословил своего воспитанника как нового правителя Руси чудотворной Владимирской иконой Божией Матери.

Так владыка Алексий, будучи наставником юного великого князя, становится фактически не только церковным, но и гражданским правителем Руси. Он возглавил Боярскую думу и, по сути, взял на себя ответственность за ход политических событий. Смиренный митрополит умел быть строгим и твердым, когда того требовало дело. Так он предал церковному отлучению смоленского князя за то, что тот, нарушив договор с Москвой, содействовал литовцам. Так же он поступал и с другими князьями-изменниками. С помощью другого нашего величайшего святого, преподобного Сергия Радонежского, митрополит усмирил непокорную Тверь. С тверским князем был заключен договор великой важности: «По благословению отца нашего митрополита всея Руси князь Тверской дает клятву за себя и за своих наследников признавать великого князя Московского старшим своим братом…» С игуменом Радонежским святителя Алексия связывала крепкая дружба и духовое единение.

Два года святитель Алексий не дожил до великой битвы на поле Куликовом. Он умер за два года до нее, в 1378 году.

Безукоризненно исполнив роль воспитателя и духовного наставника великого князя Димитрия Донского, святой митрополит Алексий стал, по сути, живым олицетворением тесного союза Церкви и государства, без которого в те времена Руси грозила гибель. Святитель был одним из тех, кто полагал начальные камни на фундамент здания будущего великого государства Российского. Православная Церковь чтит его как великого святого, которого Бог прославил многими чудотворениями.

Этот священнослужитель, архимандрит, оставил о себе память как духовник великого князя Димитрия Донского и несостоявшийся московский митрополит. В истории он известен как Митяй, в иночестве Михаил; или же Михаилом звали его изначально, а Митяй – таково было его прозвище.

В течение нескольких лет он был духовником не только Димитрия Ивановича, но и его старейших бояр, а также хранителем печати великого князя, что являлось привилегией не столько церковной, сколько государственной.

Известно, что Митяй родился в городе Коломне и первоначально был там священником. «Простой коломенский священник, Митяй сумел сделать головокружительную карьеру благодаря своим личным качествам. Часто бывая в Коломне, князь Дмитрий заприметил этого рослого иерея с горделивой осанкой, благородной внешностью и зычным голосом. Умный от природы, а кроме того, хорошо образованный, Митяй, в отличие от большинства тогдашнего духовенства, любил и умел говорить проповеди.

Познакомившись с ним поближе, великий князь оценил и характер Митяя. Подобно самому князю, он был человеком легким и веселым. При этом в нем угадывались незаурядная энергия и сила духа.

Традиция предписывала князьям иметь своим духовником монаха. Однако Дмитрий нарушил ее. Митяй был взят ко двору и занял пост, который во времена Симеона Гордого занимал брат Сергия Стефан – “бысть Митяй отец духовный князю великому и всем бояром старейшим”. Вскоре ему были поручены и обязанности княжеского печатника – главы всей придворной канцелярии» (Н.С. Борисов. Сергий Радонежский).

Известный историк А. В. Карташев оставил портрет Митяя в своем труде по истории Русской Церкви: «Это был плечистый мужчина высокого роста, с красивым лицом, большой окладистой бородой и статными, изящными манерами. Громкий приятный голос вместе с отчетливостью произношения делал его артистом при богослужении, а специальный дар красноречия в связи с исключительно громадной начитанностью и феноменальной памятью – изумительным оратором. Широкие энциклопедические познания в книгах самого разнообразного содержания давали ему возможность и в светском обществе быть очаровательным собеседником. Природный ум стяжал ему авторитет дельца, мудрого советчика во всевозможного рода делах. Ради выдающейся личности Митяя даже летописцы покидают свой обычай давать одни имена иерархических лиц и пускаются в живописную характеристику.

“Сей убо поп Митяй бысть возрастом велик зело и широк, высок и напруг (мускулист), плечи (имея) велики и толсты, брада плоска и долга, и лицем красен, – рожаем и саном (т. е. наружной представительностью) превзыде всех человек: речь легка и чиста и громогласна, глас же его красен зело; грамоте добре горазд: течение велие имея по книгам и силу книжную толкуя, и чтение сладко и премудро, и книгами премудр зело, и никтоже обреташесь таков: и пети нарочит; и в делех и в судех и в разсуждениях изящен и премудр, и слово и речь чисту и незакосневающую имея и память велию; и древними повестьми и книгами и притчами духовными и житейскими никтоже таков обреташеся глаголати”. Неудивительно, что такой исключительный человек привлек к себе и исключительную привязанность великого князя Дмитрия Ивановича: “Князь зело любяше Митяя и чествоваше его яко отца паче всех” <���…> Нисколько не аскет и большой эстет, Михаил, сообразно с своим положением великокняжеского любимца, допускал в своей обстановке вельможную пышность и особенно неравнодушен был к красивой одежде <���…> В “таком чину и устроении” он прожил много счастливых лет. Незадолго до смерти митрополита Алексия великий князь, желая иметь Михаила митрополитом, принудил его постричься в монашество и занять архимандрию в придворном Спасском монастыре. Очень не хотелось светскому попу променять свои “светлые ризы” на монотонный наряд инока, но он все-таки принял монашество как “conditio sine qua non” своей будущей карьеры» (А. В. Карташев. Очерки по истории Русской Церкви).