Владимир Зоберн: Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России

«Через несколько лет Сергий вернулся на Маковец по требованию митрополита Алексия, – рассказывает Наталья Иртенина. – Состоялось примирение двух братьев. Мы лишь не знаем, где – остался ли Стефан в Троице или на время ушел из обители. Во всяком случае, много лет спустя, около 1370 г., видим его здесь же, служащим литургию вместе с Сергием и сыном Федором, уже принявшим сан. Это была та самая служба, во время которой два троицких монаха видели ангела, незримо для других шедшего между Сергием и Стефаном.

А далее старший брат Сергия совсем исчезает из его жития. Можно предполагать, что он тихо и невидно для мира доживал свои годы в монастыре».

Преподобный Стефан умер в глубокой старости, пережив своего брата Сергия. В числе старцев, которых Епифаний Премудрый, составляя житие преподобного Сергия, расспрашивал о великом игумене, был и его старший брат, достигший преклонных лет.

После кончины Стефана память о нем сохранялась как о праведнике, он сделался местночтимым радонежско-московским святым. В наше время имя преподобного Стефана включено в Соборы радонежских и московских святых.

Димитрий Иванович Донской остался в народной памяти как великий полководец, одержавший на Куликовом поле победу в судьбоносной битве с войском хана Мамая. Он был прославлен Русской Православной Церковью как святой благоверный князь. Ведь это был христианин, «с Богом все творящий и за Него борющийся», «с чистейшей душой пред Богом хотел он предстать», – как рассказывает древний книжник в «Слове о житии и преставлении великого князя Димитрия Ивановича». «Царским саном облеченный, – отмечает летописец, – жил он по-ангельски, постился и снова вставал на молитву и в такой благости всегда пребывал. Тленное тело имея, жил он жизнью бесплотных…»

Нет оснований предполагать, что летописец преувеличил, польстил князю. Ведь время, в которое рос и воспитывался будущий святой полководец, дало России множество святых. Тогда Русь, все еще стенавшая под монголо-татарским игом, преодолевая собственные смуты, постепенно становилась единым государством. Этот процесс сопровождался великим духовным подъемом. Это было время Сергия Радонежского и его учеников, время великих духовных подвигов, возрастания множества монастырей, неоспоримого авторитета Русской Православной Церкви. Это было время аскетизма и устремления человеческой души ввысь.

Благоверный князь, будучи нареченным в честь горячо почитаемого на Руси великомученика Димитрия Солунского, чествовал своего святого и стремился быть достойным его имени. Был он и активным храмоздателем, основателем соборов и монастырей. Народ любил своего благочестивого правителя, который отличался и впечатляющей внешностью – он имел, по словам современников, «замечательное дородство; волосы на голове были черные, густые; глаза светлые, огненные…»

«Деятельность его отличалась мудрой мерой и высокой моралью, – пишет протоиерей Игорь Бычков, – он избегал обращаться к тем бесчестным и грубым приемам, которые были присущи его времени. Княжение Донского, за редким исключением, не знало случаев ухода от него служилых людей; на его духовном завещании стоит самое большое число боярских подписей…

В сознание потомков Димитрий вошел прежде всего как великий полководец. При этом его государственная деятельность собирателя русской земли (“держателя” – у летописца) как бы отошла на второй план. А между тем, не решив эту задачу, он не смог бы вывести на Куликово поле общерусское войско, оказавшееся способным разгромить орды Мамая.

С самого начала своего правления Димитрий Иванович объявил решительную войну не только отдельным, как теперь говорят, “суверенным” удельным князьям – противникам единения, но и всей удельной системе.

И, наконец, бесценная заслуга Димитрия Донского – учреждение нового порядка престолонаследия, когда после смерти московского князя власть переходила к его старшему сыну, а не к самому старшему в роду князю, как было прежде. Сколько кровопролития и разрушительной удельной борьбы это предотвратило – и представить трудно!» (Протоиерей Игорь Бычков. Святой Димитрий Донской).

То, что князь Димитрий Иванович вырос великим человеком и достойным христианином, ничуть не странно еще и потому, что опекуном и наставником его, рано осиротевшего, был другой удивительный человек – святитель Алексий Московский.