Владимир Зоберн - Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России

Время для Димитрия опасное.

До сих пор Сергий был тихим отшельником, плотником, скромным игуменом и воспитателем, святым. Теперь стоял пред трудным делом: благословения на кровь. Благословил бы на войну, даже национальную, Христос?

18 августа Димитрий с Владимиром, князем Серпуховским, князьями других областей и воеводами приехал в Лавру. Вероятно, это было и торжественно, и глубоко серьезно: Русь вправду собралась. Москва, Владимир, Суздаль, Серпухов, Ростов, Нижний Новгород, Белозерск, Муром, Псков с Андреем Ольгердовичем – впервые двинуты такие силы. Тронулись не зря. Все это понимали.

Начался молебен. Во время службы прибывали вестники – война и в Лавру шла, – докладывали о движении врага, предупреждали торопиться. Сергий упросил Димитрия остаться к трапезе. Здесь он сказал ему:

– Еще не пришло время тебе самому носить венец победы с вечным сном; но многим, без числа, сотрудникам твоим плетутся венки мученические.

После трапезы преподобный благословил князя и всю свиту, окропил святой водой.

– Иди, не бойся. Бог тебе поможет.

И, наклонившись, на ухо ему шепнул: “Ты победишь”.

Есть величавое, с трагическим оттенком – в том, что помощниками князю Сергий дал двух монахов-схимников: Пересвета и Ослябю. Воинами были они в миру и на татар пошли без шлемов, панцирей – в образе схимы, с белыми крестами на монашеской одежде. Очевидно, это придавало войску Димитрия священно-крестоносный облик.

20-го Димитрий был уже в Коломне. 26-27-го русские перешли Оку, Рязанскою землею наступали к Дону. 6 сентября его достигли. И заколебались. Ждать ли татар, переправляться ли?

Старшие, опытные воеводы предлагали: здесь повременить. Мамай силен, с ним и литва, и князь Олег Рязанский. Димитрий, вопреки советам, перешел через Дон. Назад путь был отрезан, значит, все вперед, победа или смерть.

Сергий в эти дни тоже был в подъеме высочайшем. И вовремя послал вдогонку князю грамоту: “Иди, господин, иди вперед, Бог и Святая Троица помогут!”

8 сентября 1380 года!

По преданию, на зов татарского богатыря выскакал Пересвет, давно готовый к смерти, и, схватившись с Челубеем, поразив его, сам пал. Началась общая битва на гигантском по тем временам фронте в десять верст. Сергий правильно сказал: «Многим плетутся венки мученические». Их было сплетено немало.

Преподобный же в эти часы молился с братией у себя в церкви. Он говорил о ходе боя. Называл павших и читал заупокойные молитвы. А в конце сказал: “Мы победили”» (Б. Зайцев. Преподобный Сергий Радонежский).

После победоносной Куликовской битвы духовником великого князя Димитрия Ивановича становится племянник преподобного Сергия, Феодор. Феодор был сыном старшего брата Радонежского игумена – преподобного Стефана, того самого, который приходился духовником великому князю Симеону Гордому.

Иван, будущий инок Феодор, родился где-то в середине 30-х годов XIV века. Рано потерявший мать, он, возможно, был отдан постригшимся в монахи отцом в семью его брата Петра. Но, когда мальчику минуло двенадцать лет, отец привел его в Радонежскую пустынь к другому своему брату – великому подвижнику Сергию.

«Стефан ушел в Троицкую обитель залечивать душевные раны. Перед тем он забрал из дома брата Петра своего младшего сына Ивана. В мальчике проявлялись те же склонности, которые некогда поражали окружающих в Варфоломее-Сергии. По примеру отца и дяди Иван мечтал о монашеском подвиге. Стефан не стал отговаривать 12-летнего сына. Перед постригом полагалось несколько лет проходить послушничество. Но то ли воля отрока была настолько тверда, то ли сильна оказалась убежденность отца, что сын должен пойти по его стопам или даже превзойти, – племянник Сергия был сразу пострижен в иноки с именем Федор» (Н. Иртенина. Стефан, брат Сергия).

Вот как описывает это преподобный Епифаний Премудрый:

«Стефан, родной брат Сергия, пришел в обитель из города Москвы и привел с собой младшего сына по имени Иван. Держа сына за правую руку, Стефан вошел в церковь и поручил его Игумену Сергию, прося постричь сына в иноки. Игумен Сергий постриг его и дал ему в монашестве имя Феодор. Видя это, старцы дивились вере Стефана, не пощадившего своего сына-от-рока, но с детских лет отдавшего его Богу, как в древности Авраам не пощадил своего сына Исаака. Феодор же с младых ногтей был воспитан во всяком благочестии и чистоте и в посте; поучаясь от дяди, он был исполнен и украшен всеми монашескими добродетелями – и так достиг возраста зрелого мужчины. Одни говорили, что Феодор был пострижен в десять лет, а другие – что в двенадцать» (Епифаний Премудрый. Житие преподобного Сергия).