Герман Вук: Это Б-о-г мой

Нынешняя критика предпочитает продвигаться медленно и осторожно, постепенно впитывая в себя обширные открытия археологии, изучая древние языки, подвергая сомнению новейшие догадки по крайней мере в той же степени, в какой она склонна подвергать сомнению старые традиции. Скандинавские ученые проявляют тенденцию к полному пренебрежению теориями, построенными на документах, и все больше склоняются к изучению многовековой устной традиции, которая представляется им более надежной. Понятие подделки в Священном Писании отвергнуто новыми критиками полностью. Использование вариаций Б-жественного Имени как ключа к поиску параллелей между различными документами подвергнуто мощной критике со стороны новейших исследователей Библии. Собственно, этот «ключ» и раньше не выдерживал никакой критики, потому что различные имена неизменно повторяются во всех «документах». Некогда предполагалось, что это — дело рук фальсификаторов, но эти деловитые призраки в общем-то давно испустили дух. Самоуверенность Вельхаузена канула в Лету, ничто уже не застраховано от критики — даже датировка Книги Второзакония.

При таком положении вещей трудно представить единодушное мнение по какому бы то ни было вопросу, но я попытаюсь это сделать.

Сегодня с полной уверенностью можно утверждать, что Тора по своему происхождению и содержанию принадлежит Моисею. Критики спорят лишь о том, как Моисеев Закон дошел до нас и насколько дошедший до нас текст верен оригиналу. Становится ясно, что изучение Библии критиками шло по двум основным направлениям: анализ текста и археологические изыскания. Анализ текста первичен. Не контролируемый свидетельствами извне, он дал волю фантазии и поэтому потерпел крах. Археология вернулась к традиции. При помощи фактов археологии и исследования древних языков критики надеются со временем воссоздать здравую картину написания всех книг Библии.

В распоряжении читателя, интересующегося этой темой, — масса книг. Если он может уделить чтению «Введения» время и энергию, стоит это сделать хотя бы из любопытства. Его следует читать с Библией в руках. Это поможет читателю непосредственно проследить за тем, как профессор состряпал свой опус. Без знания иврита невозможно различить вольность, с которой автор третирует древний язык, но подстановки и подтасовки, практикуемые Вельхаузеном, вполне очевидны и при сопоставлении ссылок автора с английским переводом Библии. Все, что опубликовано в последнее время в этой области, не может сравниться по полноте описания, современности и литературному великолепию с книгой У. Ф. Олбрайта «От каменного века к христианству». «Критика религии и философии» Вальтера Кауфмана убийственна для вельхаузеновских «фальсификаторов-идиотов», но она может вызвать большие неудобства у очень благочестивого читателя. Эти серьезные, зачастую довольно остроумные рассуждения нерелегиозного человека — лучшее из всего, что я читал в этой области после книг Бертрана Рассела.

Более объемное представление, включая подробный обзор скандинавской школы, может дать изданный Г. Г. Роули сборник «Ветхий Завет и современные исследования» (Оксфорд, 1951), отразивший работу симпозиума ведущих современных ученых. В симпозиуме принимал участие и Олбрайт. Здесь читатель найдет как выступления защитников и верных последователей Вельхаузена, так и радикальных новых критиков. Естественно, текст такого рода тяжеловесен, но основателен.

Помимо современных работ общего характера, существуют целые библиотеки Высшей Критики от Спинозы до наших дней. Заинтересовавшийся читатель может проследить за развитием той или иной мысли, касающейся этой темы, по своему выбору. «Высшая» критика, между прочим, означает попытку выяснить дату, авторство и документальное происхождение текста на основе его изучения; это отличает ее от «традиционной» критики, которая стремится обнаружить наиболее точный и достоверный вариант текста.

«Талмуд — это книга за семью печатями…»

Некоторые христианские исследователи, такие, как Дэнби, Мор, Герфорд, достигли блестящих знаний в Талмуде. Этот подвиг может оценить только еврей, изучавший Талмуд с детства. Помимо тяжеловесного, поразительно сжатого стиля. Талмуд насыщен аббревиатурами из устных учений. Некоторые отрывки самого Талмуда и почти все комментарии выглядят как колонки алгебраических формул: вереница начальных литер, сгруппированных в сбивающие с толку столбцы; не слова, а начальные буквы фраз, настолько знакомых, по мнению составителей, читателю, что издатель не нашел нужным напечатать их полностью. Специальных словарей для расшифровки этих сокращений не существует; собрать их воедино означало бы составить новый словарь языка иврит. Для того чтобы разобраться в этих зашифрованных фразах, сторонний читатель должен приступить к изучению еврейских устных учений. Я освоил большинство этих фраз через деда, но до сих пор меня приводят в смущение некоторые из них. Я не представляю себе, как справлялись с ними Дэнби, Мор и Герфорд; надо полагать, что они годами занимались с экспертами-талмудистами.