Павел Бегичев - Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

Ну и наконец:

Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себеи Богу (1 Кор. 4:28).

Если нет толкователя, то надо говорить себе! А как можно что-то сказать себе, если слова твои не понятны тебе самому?

Итак, если ты сам не понимаешь, что говоришь, то ты не обладаешь истинным даром иных языков от Святого Духа!

Самое время задать последний вопрос:

5. Приносит ли твой язык пользу неверующим?

Дар иных языков — это дар говорения на понятном говорящему, но ранее ему не известном иностранном человеческом языке. Поэтому Павел желает, чтобы все говорили на таких языках, распространяя Евангелие. Но это невозможно, да и не нужно в церкви, где иностранцев меньшинство и более актуален дар пророчества (в наши дни функцию пророков исполняют проповедники, объясняющие народу Писание). А иные языки — это дар миссионерский.

…Критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих [делах] Божиих… (Деян. 2:11)

…Но каждому даётся проявление Духа на пользу (1 Кор. 12:7).

Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на [незнакомых] языках, то какую принесу вам пользу..? ( 1 Кор. 14:6)

…Итак, языки суть знамение не для верующих, а для неверующих… (1 Кор. 14:22)

Дар иных языков служит в первую очередь даже не столько для назидания Церкви, сколько для проповеди Евангелия неверующим. Поэтому Церковь первоначально и использовала этот дар в миссионерских целях. Когда же нужда в этом отпала и Писание перевели на другие языки, тогда постепенно угас дар иных языков.

Можно печалиться об этом, но нельзя забывать, что дары распределяем не мы, а Сам Святой Дух: «…Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:11).

Я могу себе представить, что Господь даст дар китайского языка христианину, внезапно оказавшемуся среди неверующих китайцев. Но я не могу себе представить пользы говорения и тем более молитвы на китайском языке в церкви, находящейся в глухой мордовской деревне, где все прихожане знают друг друга годами и китайцев там отродясь не бывало. Дух Святой всё делает рационально и на пользу.

Итак, если твой язык не приносит пользы неверующим иностранцам, то ты не обладаешь истинным даром иных языков от Святого Духа!

Но возникает вполне резонный вопрос: неужели вы хотите сказать, что все пятидесятники и харизматы — одержимые и обольщённые люди?

Нет!

Среди них немало моих добрых друзей и очень искренних христиан, святости которых я могу только подражать.

Но в вопросе говорения на языках они вдруг впадают в какую-то детскую прелесть.

Ведь, чтобы «заговорить на языках», как правило, они просто произносят первые слоги, которые приходят на ум. Конечно, это не демонический, а чисто человеческий феномен.

Так мы, дурачась, поём, когда стоим под душем. Нам хорошо и поём разную белиберду из слогов и слов.

Так мать воркует с младенцем. Этот феномен заметил даже Корней Чуковский:

Четырёхмесячный младенец лежит на кровати и пускает изо рта пузыри, а его мать, охваченная внезапным экстазом, вдруг бросается на него с поцелуями и выкрикивает такие слова:

Этих слов она никогда не слыхала и ни разу никому не говорила. Обычно её речи бывали банальны и скудны.

И вдруг такой праздничный расцвет словотворчества, такие фейерверки экзотических звуков!

Так в юности мы — школьники, не знающие английского языка, пели песни «Битлз» на псевдоанглийской абракадабре. И, что удивительно, пели синхронно, произнося одни и те же «слова», хотя не учили их специально.

Так джазмены используют так называемый скетч — специфический способ джазовой вокальной импровизации при котором голос используется для имитации музыкального инструмента, а пение не несёт лексической смысловой нагрузки.

Так поэты-футуристы создали заумь — литературный приём, заключающийся в полном или частичном отказе от всех или некоторых элементов естественного языка и замещении их другими элементами или конструкциями, по аналогии осмысляемыми как языковые.

Или даже до футуристов:

В знаменитом переводе Дины Орловской: