Павел Бегичев - Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

Мы видим, что крещение — это не часть процесса благовестия. Иисус считал, что если Павел будет благовествовать крест Христов, то и без крещения этой проповеди будет достаточно для спасения.

Крещение — это заповедь. Но это одна из немногих заповедей, которая дана только ради послушания. Эта заповедь легка. Глупо не исполнить легкую заповедь.

Но ещё глупее поставить спасение в зависимость от исполнения заповедей. Если на небе будут только те, кто исполнил все заповеди Божии, то небо будет пустым.

Но небо заполняется людьми, спасёнными по благодати, не от дел (Еф. 2:8). Дела их — это немощная попытка научиться здесь на земле жить по-Божьи. Святость христиан — это следствие спасения, но не условие. И уж если дела милосердия и любви не спасают нас, а лишь выражают нашу веру, то как может спасти нас увеличение влажности наших крестильных одежд?

Никак!

Миф этот, к сожалению, весьма живуч. Из уст многих уважаемых мною служителей Христа я неоднократно слышал подобные сентенции:

— Ну, конечно, трудно было по-гречески передать эту мысль Иисуса, ведь Он говорил и проповедовал по-арамейски!

Те, кто так говорит, не замечают, что тем самым они ставят богодухновенное Писание (в частности Новый Завет на греческом языке) ниже по статусу, чем гипотетические предположения о том, «как бы это звучало по-арамейски».

Вместо истинного Слова Божьего, нам предлагают искать нечто эфемерное, несуществующее… Ведь не сохранилось ни одного древнего письменного свидетельства о том, что греческий текст Нового Завета — это всего лишь перевод арамейских речей Спасителя.

Мог ли Христос говорить по-гречески? Разве не очевидно, что Он говорил только на арамейском? Разве мог еврейский равви, да ещё претендующий на роль еврейского Мессии, использовать языческое наречие для Своей проповеди?

На наш взгляд, не только мог, но и, скорее всего, делал это довольно часто.

Ведь известно, что популярность греческого языка в иудейской среде, то увеличивалась, то снова шла на убыль, чтобы потом вновь возрасти…

Так, во II–III веках до Р. Х. всё, что связано с греческой культурой и языком, было очень популярно в иудейской среде. Свидетельством тому служит появление Септуагинты — перевода Танаха (Ветхого Завета) на греческий язык.

Потом в результате деятельности хасидов с одной стороны и Антиоха Епифана с другой стороны, всё греческое и языческое стало глубоко отвратительно евреям. Маккавейские войны — пик национально-религиозной освободительной борьбы иудеев того времени.

Но ко времени рождения Христа, а особенно ко моменту начала Его публичного служения интерес к греческому языку в Палестине значительно возрос. Вот что пишет по этому поводу А. Мень:

Воздействие эллинизма заметно в неканонических книгах ВЗ (особенно в 1–4 Макк. и Прем.). В частн., автор Прем. излагает учение о бессмертии души в том же ключе, в каком его рассматривали мн. греки. Восточные элементы Э. отразились в апокалиптической лит-ре (см. ст. Апокрифы). Многие иудеи диаспоры говорили на греч. языке и назывались «еллинистами». К их числу принадлежал первомуч. Стефан и первые проповедники Евангелия среди язычников (Деян. 11:20). Основную массу обращённых в христианство вначале составляли прозелиты.

Далее Мень пишет, что наиболее очевидная примета Эллинизма в период написания Евангелий — сам факт, что они написаны по-гречески.

Это относится и к остальным частям НЗ и к большому корпусу еврейской литературы периода Э., включая произведения Филона, Иосифа Флавия, еврейского трагика Иезекииля и множество апокрифов и псевдоэпиграфов. Вероятно, для такого выбора языка были три причины: 1) греческий был наиболее распространенным и общедоступным языком в том мире, в котором должны были циркулировать Евангелия; 2) этот язык традиционно использовался для большинства литературных произведений на эллинизированном Ближнем Востоке; и 3) вполне вероятно, что и сами евангелисты были лучше всего знакомы именно с этим языком… (А. Мень. Библиологческий словарь)

Ко времени Иисуса иудаизм сильно сдал свои позиции, особенно в вопросах языка и культуры (хотя и был силен в области религии). Множество евреев носили греческие имена (например, рыбак Симон сын Ионин, известный нам под именем апостол Пётр, имел ещё и греческое имя Кифа), большинство евреев говорили по-гречески лучше, чем по-арамейски. Еврейские диаспоры селились в Палестине и несли «вторую волну» эллинизации. Койнэ был для простого народа не чуждым иностранным языком (каковым представляется сегодня английский жителям российской глубинки), а практически родным и естественным, как в наши дни русский язык для бывших граждан СССР.