В октябре 1974 г. К. А. Любарский за «отрицательное влияние на других заключенных» был переведён во Владимирскую тюрьму, где отбывал назначенный приговором срок до конца. В тюрьме он также участвовал во всех протестах политзаключенных против беззакония и унижающих человеческое достоинство условий содержания заключенных. В числе других политзаключенных Владимирской тюрьмы явочным порядком перёшел на Статус политзаключенного, отказавшись от принудительного труда. В 1975 г. Швейцарская организация за свободу и права человека присудила ему свою премию.
После освобождения в январе 1977 г. К. А. Любарский был противоправно выслан в г. Тарусу Калужской области, несмотря на то, что в приговоре у него ссылка отсутствует. Ему запрещено проживать вместе с семьей и работать по специальности.
К. А. Любарский продолжает активную работу по защите прав человека. Он один из распорядителей Общественного Фонда помощи политзаключенным, член Московской группы Amnesty International.
Об авторе реферата [1] Биографические данные С. А. Желудкова на 1982 г. по тексту первоисточника.
Сергей Алексеевич Желудков (о. Сергий)родился в 1909 г. в г. Москве, в семье торгового служащего. Ушел из 8 класса средней школы и дальше занимался свободным самообразованием. Он был, в частности, вольнослушателем «обновленческой» Московской духовной академии в последние два года её существования(1928–1929 гг.). Работал на самых различных должностях, последние годы перед принятием сана был главным бухгалтером на строительствах.
В 1946 г. принял сан священника. В 1952 г. поступил в Ленинградскую духовную семинарию, которую окончил в 1954 г. Служил в различных приходах.
о. Сергий широко известен в нашей стране и за рубежом как богослов, литератор, активный участник правозащитного движения. Его перу принадлежит целый ряд произведений, публиковавшихся в Самиздате и в зарубежных изданиях. В их числе «Литургические заметки» (1956, 1971), «Почему и я — христианин» (1970), «Открытые письма» П. М. Литвинову, А. Д. Сахарову, А. И. Солженицыну (1968, 1969, 1972) и многие другие.
С. А. Желудков — член Московской группы Amnesty International.
В 1960 г. о. Сергий был снят с государственной регистрации и уволен за штат. Ныне живет в г. Пскове на пенсии.
о. Сергий пользуется всеобщей любовью и уважением за свою доброту, отзывчивость, гражданское мужество, принципиальность, широту взглядов.
Редактор
С. А. Желудков
Письмо К. А. Любарскому (от 20.07.1974)
Дорогой Кронид Аркадьевич!
Не знаю, сообщила ли Вам Галя [2] Жена К. Любарского, Г. И. Салова. В значительной мере благодаря её усилиям публикуемые письма были сохранены и приготовлены для печати. В частности, их забирали на обысках и возврат их потребовал от Гали немалых усилий. История эта описана в «Хронике текущих событий» № 34. (Примечание 1977 г.)
, что мой реферат о Церкви доброй воли я посвятил Вашему имени. Я с интересом поджидал Вашей рецензии и надеялся учредить тематическую переписку с Вами, а может быть и с Вашими приятелями, по вопросам, которые были и могут быть поставлены. Но до сих пор я не получил ответа. Возможно, Вы по своей деликатности меня щадите — воздерживаетесь от возражений, которые могли бы поколебать мои убеждения. Приглашаю Вас не смущаться такими соображениями. Думается, что из Вашего лимита Вы могли бы уделить очередь на одно тематическое письмо раз в два-три месяца. Можно бы накапливать его в отрывочных записях, как Вы пишете Гале.
Позвольте пожелать Вам укрепления сил душевных в Вашей столь трудной жизни.
20.7.74
К. А. Любарский
Письмо С. А. Желудкову (от 10.07.1974)
Глубокоуважаемый Сергей Алексеевич!
Искренне прошу у Вас извинения за задержку ответа на Ваши письма. Вызвано это было исключительно спецификой моего нынешнего положения. В апреле я твердо собрался Вам ответить — как раз к этому времени я получил все письма, — но неожиданно уехал из зоны и был разлучен с ними, а не имея письма под рукою, отвечать трудно (взять их с собою было нельзя). Апрель и май я находился в больнице, а в июне я обязан был написать старику-отцу, ибо, как выяснилось, моё предыдущее письмо к нему пропало. И вот только нынешний, июльский лимит на письма я имею возможность потратить на ответ! Что делать: два письма в месяц. Не обессудьте…
Приступая к ответу на Ваш реферат, я ощущаю затруднение двоякого рода. Я с искренним, глубочайшим уважением отношусь лично к Вам. Тем огорчительнее мне, что мне придется выразить несогласие, порой довольно резкое, с тем кругом идей, которые, как я знаю, составляют самую суть Вашего существа. Это неизбежно причинит Вам боль. Но что делать — притворяться, что я думаю иначе, я не могу, да и едва ли Вы одобрили бы это. Давно уже сказано: Платон мне друг, но истина дороже. В конце концов серьёзный разговор, каким является Ваш реферат, требует и серьёзного ответа. Мы ведь не комплименты собрались говорить друг другу, а разговаривать по-мужски. Надеюсь, Вы поймете меня.
Читать дальше