К. Любарский - Христианство и атеизм. Дискуссия в письмах

Для доказательства моральности религии (конкретнее — христианства) обычно указывают на декалог. Он действительно в наиболее концентрированной и чёткой форме формулирует основания общественной нравственности. Но вот что интересно — основные положения декалога с малыми вариациями повторены в моральных кодексах всех религий и даже нерелигиозных социальных учений. Это одно заставляет заподозрить, что дело не в богодухновенности декалога, просто он фиксирует основания естественной нравственности.

Не хочу уходить в сторону и обсуждать, что такое естественная нравственность. Выскажу лишь мою позицию биолога (ибо я не только астроном, но и биолог): естественная нравственность, равно как и естественное право, — это сумма норм поведения, максимально способствующая сохранению человека как биологического вида Homo sapiens. Человек в своем эволюционном пути от стадного животного к разумному социальному организму не потерял же в конце концов своей биологической природы! Основной закон сохранения биологического вида распространён и на него: вид должен увеличивать свою численность, расширять свой ареал, регулировать численность (плотность) особей так, чтобы индивидууму обеспечивался необходимый минимум средств существования. Всё это требует от вида и определенных норм поведения, которые вырабатываются методом проб и ошибок. У животных — это жёсткие законы иерархии в стаде, у человека — социальный опыт, фиксированный сначала в устных, а затем и в письменных Преданиях.

Так что самоё наличие декалога не есть ещё свидетельство его богодухновенности. Им было бы то обстоятельство, что верующие в особой степени строго следуют ему, что вера повышает их мораль. Этого мы не видим.

Это о прописных истинах нравственности. Но религиозное мироощущение добавляет к ним и ещё некоторые моменты, по сути своей аморальные и для меня неприемлемые абсолютно. Их, как минимум, два. Первое — это идея воздаяния. Идея рая и ада. Сама мысль о плате, воздаянии вводит в мораль, в поведение — корысть. Это уже безнравственно с моей точки зрения. Я, видите ли, должен быть честным и смелым, добрым и щедрым потому, что мне за это заплатят! Неважно, в чём эта плата состоит, неважно, что ею является спасение души. Плата велика, но это плата . И какие хитросплетения слов ни создаются вокруг идеи воздаяния, абсолютное большинство людей во все века воспринимали её именно так. И чем проще человек, тем проще и воспринимает он эту идею. Отсюда такие крайности, как убеждение в возможности купить вечное блаженство — купить за деньги. Отсюда индульгенции и пожертвования на храмы да и та торговля у свечного ящика, о которой Вы с возмущением пишете. Это примитив. Но и в самом непримитивном, возвышенном варианте суть остается той же.

Это — развращающая, аморальная идея. Человек же должен быть нравственным не потому, что он что-либо получает за это, а без всяких условий. В конечном счёте нравственность должна быть укреплена на уровне инстинктов, человек должен быть воспитан так, чтобы он не мог быть ненравственным. Идея воздаяния мешает этому. Она сводит мораль на одну доску со всем, что продаётся и покупается. А раз так, вопрос идет только о цене.

В тесной связи с этим находится и идея страха. Человек должен «бояться» Бога. В какие кавычки ни ставь это слово, но это всё-таки слово «бояться»! Мы и так слишком много боимся. Человеку ли создавать себе лишние жупелы? Богу ли хотеть, чтобы Его боялись? Невозможно понять, почему отношения между Всемогущим и смертными должны строиться на такой основе! Велика ли честь для Всемогущего, что Его будут бояться? Есть ли чем гордиться Демиургу, создавшему пребывающие в страхе существа?

Прошу простить мне это сравнение, но мир, построенный на такой основе, слишком напоминает лагерь. Идея «воспитания» та же: взыскание — поощрение, в зависимости от поведения. Несостоятельность такой системы давно уже подтверждена всем ходом истории.

Второй круг идей, для меня абсолютно неприемлемый, — это идеи, связанные с понятием покорности. Основная идея, питающая другие, дочерние идеи, — это идея покорности Богу. «Всё в руце Божией». Как всегда в авторитарной системе, возникают и более низкие уровни, также требующие себе подчинения. И идея покорности освящает и их: «Нет власти аще не от Бога», «Воздайте Кесарево — Кесарю» и т. д.

Самое страшное в идее покорности Богу — это не она сама по себе, а то, что ею воспитывается своеобразное миропонимание. Если человек однажды позволил себе покориться, не рассуждая, покориться абсолютно, то это погибший человек. Душу, разъеденную покорностью, очень легко подвести под любое другое ярмо. Лиха беда начало! В этом смысле религиозное мироощущение и мироощущение тоталитарных идеологий до страшного близки. «Не сомневайся!» «Верь!» «Те, кто выше тебя, лучше тебя». Крайности сходятся, несмотря на отмеченные в истории резкие конфликты. Но это конфликты не противников, а конкурентов.