Роман Арбитман - Год литераДуры

Ну упали, бывает. У нас и не такое происходит. Даже в условиях нехватки провинциальных новостей сообщение об инциденте вряд ли бы покинуло пределы райцентра и уж точно не пересекло бы границ области. Однако вышло по-другому: весть о полуэротическом падении была растиражирована едва ли не всеми ведущими российскими информагентствами, a потом ее еще долго мусолили в соцсетях.

В чем же причина внезапного всплеска интереса к этому событию? Разгадка проста: женщина оказалась функционером районного отделения «Единой России». Правда, не первым лицом, но и не последним винтиком. Так сказать, среднее партзвено. И хотя уже через пару часов после события героиня, как водится, написала заявление об уходе с руководящего поста no собственному желанию, словосочетание «Единая Россия» никуда не исчезло из заголовков.

Ha первый взгляд кажется, что обостренное внимание российской публики к ЧП районного масштаба всего лишь укладывается в рамки советских традиций. Мы помним, как гайдаевский Балбес из фильма «Кавказская пленница» говорил с довольным видом: «Между прочим, в соседнем селе жених украл члена партии». Даже благонамеренного обывателя всегда грела мысль о том, что номенклатуру, от крупной до мельчайшей, тоже можно подкараулить на выходе из беломраморного дворца под названием Моральный Кодекс Строителя Коммунизма.

Однако это — лишь часть возможного объяснения сегодняшнего феномена и отнюдь не главная. Чем-чем, а уж грехами номенклатуры нас теперь не удивишь. Благодаря не до конца искорененной на Руси свободе слова нам доподлинно известно, что среди членов «внутренней партии» преобладают не белые-пушистые идеалисты, но цепкие прагматики-гедонисты, которые носят часы ценою в несколько квартир и владеют целыми коттеджными поселками, купленными Бог знает на какие шиши. «Богатые не похожи на нас с вами», — эта мысль Фрэнсиса Скотта Фицджеральда применительно к служилому люду современной России приобретает уже новый смысл: психологическая непохожесть мутирует, обретает внешние формы.

Порой кажется, что немыслимые масштабы хапка выводят теперешних элитариев куда-то за пределы вида homo sapiens, превращают в голливудских монстров — то ли в гигантских Трансформеров, заглатывающих не жуя целые месторождения углеводородов вместе с нефтевышками, то ли в инопланетных Чужих, которые чахнут над уходящими вдаль кладками золотых яиц Фаберже. Ha фоне песковских излишеств и несчетных сечинских миллиардов ребяческий разврат районной функционерши в блочной пятиэтажке выглядит уже почти трогательно. Случай в райцентре Саратовской области, при всей его анекдотичности, возвращает партии власти хоть какие-то человеческие очертания: глядите, глядите, они, оказывается, люди как люди, ну разве что балконный вопрос их немножечко испортил…

Кстати! Из этой истории можно извлечь и урок, небесполезный для «Единой России». Если пару лет назад от упоминаний о ней в СМИ было не продохнуть, и чудилось, будто тотемный партийный медведь взрыкивает из каждого репродуктора, утюга или тостера, то ныне правящую партию отодвинули на информационные задворки. Оно и понятно: гражданам так обрыдли фанфарно-барабанные подвиги и чуровская победно-выборная цифирь, что любой «медвежий» пиар вызывает лишь раздражение и злость. И вдруг — представьте! — к этим двум чувствам добавилось любопытство, пускай и насмешливое.

Отчего бы не воспользоваться моментом ради пиара? Урожая народной любви «Единой России» уж точно не собрать, но можно поработать на ниве бытового анекдота. He обязательно тиражировать случай с балконом — это больно. Ho кто-нибудь из функционеров мог бы, например, публично поскандалить с тещей, или заехать «лексусом» в витрину, или уронить в унитаз айфон последней модели. Издержки сравнительно невелики, зато граждане, прочтя заголовок новости, хмыкнут и опять вспомнят, что в России есть такая партия.

ТАСС сообщил о съемках четырехсерийного фильма по дебютному роману министра культуры РФ Владимира Мединского «Стена». Заказчиком выступает канал «Россия-1». Режиссер будущего мини-сериала Дмитрий Месхиев уже заявил корреспонденту ТАСС, что «выбор литературной основы — это наши совместные (с заказчиком) устремления и желания».

Шестисотстраничный кирпич «Стена» был испечен три года назад и посвящен событиям 1612 года. Возможно, автор пытался произвести на свет нечто увлекательное, вроде «Трех мушкетеров» на отечественном материале. Ho вместо ажурной легкости читателю было явлено тяжкое занудство чиновника, озабоченного Патриотической Миссией. Приключенческое действо то и дело прерывалось монологами о приоритете всего российского над всем европейским — ну как если бы, допустим, в романе Дюма мушкетеры и гвардейцы кардинала в разгар схватки вдруг откладывали шпаги и начинали нахваливать друг другу парижские и версальские красоты, не забывая одновременно поругивать русский квас и архитектуру московского Кремля.