Наталья Дмитриева: Вино для волшебника

— Можешь слезть! — разрешил его хозяин. — А этим все равно пора отправляться в путь. Они хотели посмотреть мир, вот пусть и смотрят, может, действительно поумнеют.

Он подхватил таз с мудрецами, поднатужился и подбросил его вверх.

— Пока, тазик! — крикнул Викинг.

— Пока! — прозвенело сверху. В последний раз сверкнули медные бока, мелькнули остроконечные колпаки, мудрость прочертила в воде три дымные полосы — и все исчезло.

И в то же мгновение подводный сад ожил. Заколыхались водоросли, встрепенулись рыбы, медузы развернули свои прозрачные купола. А жемчужницы разом раскрыли раковины и принялись болтать всякие глупости, от которых вода снова стала легкой и прозрачной…

В тот же день подводный король на радостях повелел устроить пир на все дно морское. И тут же дворец разукрасился гирляндами светящихся водорослей, янтарные стены заискрили, полы сами собой выстелелись ковром из мшанок. Быстроходные тунцы мигом разнесли весть о пире по морям и океанам, а поскольку специальные приглашения в таких случаях никогда не рассылались, то на пир могли прийти все, кто хотел. Первыми появились моряне верхом на дельфинах, за ними океанники с караваном морских черепах, глубинники в повозках, запряженных электрическими угрями, и последним из Анмарской впадины прибыл король Люмиус, которого принес в щупальцах гигантский кальмар с глазами как плошки.

— Люм, дорогой! Дай я тебя обниму! — бросился к нему Не-Лей. Следом за ним поневоле двинулся и Гильом, с которым подводный король решил никогда не расставаться, а потому привязался к нему золотой цепочкой, а про себя думал женить рыцаря на одной из своих дочерей.

Глубинный король приветливо кивнул Гилю. Он был прозрачен, как медуза, имел по десять пальцев на каждой руке, беззубый лягушачий рот и огромные треугольные уши, покрытые наростами, аккуратно связанными в пучки и спускающимися до самой земли. Тело Люмиуса светилось призрачным зеленоватым светом, рот, раскрываясь, становился похож на небольшую пещерку, куда по ошибке ни раз заплывала любопытная рыбка, выпученные глаза вспыхивали и гасли.

— Дядюшка-привидение! — кричали ему принцессы не-леиды, а он в отместку доставал из карманов длинноногих белых пауков и делал вид, что хочет посадить им на волосы.

На руках у короля сидела рыба-гадюка — это была его любимица, с которой он никогда не расставался. Такой уродливой рыбы Гильом еще не видел: тело вместо чешуи покрыто склизкой кожей, изо рта торчат длинные острые зубы.

Король Не-Лей сам проводил друга на почетное место, рядом с собой и рыцарем Гильомом. Гадюка шипела и щелкала зубами. Рыцарский шлем с развевающимися перьями показался ей рыбой, и она тут же его сцапала. Отважный рыцарь еле успел ухватиться за забрало, но и гадюка не хотела расставаться со своей добычей: Гиль тянул шлем к себе, она — к себе, ни один не собирался уступать. И они все тянули и тянули, пока совсем не растянули, и рыцарский шлем стал похож на блин. Наконец, Гильому удалось вырвать свою собственность вместе с одним из длинных гадючьих зубов, а король Люмиус стал успокаивать обиженную рыбку.

— Не сердись на малышку, — проквакал он, гладя ей жабры. — Она все время голодная. Один раз съела все пальцы на моей правой руке, пришлось новые отращивать…

— А если на нее намордник надеть? — спросил рыцарь, поглядывая на прожорливую рыбу. Она уже выглядела спокойной, но глаза ее, не отрываясь, следили за рыцарским плащом.

— Надевал уже, — пожал плечами Люмиус. — Она и его съела…

Тут король Не-Лей поставил перед ними большую винную раковину и предложил тост за спасителя Подводного королевства. Они выпили, потом еще выпили, закусили и снова выпили. Такого вкусного угощения отважный рыцарь не пробовал даже у волшебника Хе-хе, а Не-Лей знай себе подкладывал рыцарю, да тосты провозглашал — все за Гильома! — а попутно сообщал, что: его повар знает двести сорок два способа зеленых водорослей, а старшая принцесса все двести сорок три; такого вкусного киселя из багрянок нигде не подают, кроме как за королевским столом, потому что готовит его вторая не-леида; анемоны лучше всего идут с гарниром из вареной коралловой крошки, а морские огурцы можно есть без всякого гарнира — ведь их выращивает третья королевская дочь; акульи плавники добывает четвертая принцесса, лучшая охотница на всем морском дне; а младшую дочь он, Не-Лей, любит больше всех, хотя она ничего делать не умеет.

Когда гости наелись и напились, король Не-Лей хлопнул в ладоши, и в зал вбежали три морские кобылицы, все в жемчугах, при виде которых Викинг сразу опрокинул миску с салатом из морской капусты. По лебединому изогнув длинные шеи, они стали двигаться по кругу, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока посередине зала не закружился жемчужный водоворот. Рыжий конь не выдержал и первым бросился к ним, за ним повскакивали с мест не-леиды и остальные гости. А король Люмиус отплясывал так, что со стен посыпались янтарные кусочки. Он сменил цвет с зеленоватого на ярко-розовый, достал из карманов горсть светящихся рыб, и они запорхали по дворцу словно живые фонарики. За столом остались только король Не-Лей и рыцарь Гильом, который так объелся сладкой пастилы из рога нарвала, что и пошевелиться не мог. Его величество улыбался и кивал на пляшущих дочерей, расхваливая перед рыцарем то одну, то другую.