Наталья Дмитриева - Неподвижность

Комната была не то что маленькой, но длинной и узкой, точно пенал, с низким потолком. Снаружи единственное окно загораживала кряжистая береза.

— Вот, — хозяйка обвела руками по кругу, — смотрите.

Мила смотрела и чувствовала бессилье.

— За такую цену лучше все равно не найдете, — проговорила хозяйка, будто отвечая на ее мысли. — А у меня, сами видите, чисто, уютно. Для молодой девушки в самый раз. Вы ведь одна? А то я смотрю, кольцо на пальце…

— Это… память. — Мила сжала руку в кулак. Хозяйка сочувственно вздохнула:

— Ну, бывает… Что ж, соседи тут тихие, беспокоить не станут.

— Почему так холодно? — Мила передернула плечами, с трудом подавив зябкую дрожь.

— Опять не топят, ну, что ты будешь делать… Да это ненадолго, к утру тепло дадут. До утра-то не замерзнете? А нет, так я завтра обогрей принесу.

Мила коснулась стены. Кто додумался наклеить здесь эти жуткие обои под атлас кремового цвета? И потолок… Почему он тоже кремовый? Омерзительно.

— Пойдемте, я вам санузел покажу, — хозяйка вышла, и без нее Миле сделалось еще холодней. Стены, пол, окно — отовсюду тянуло стылостью, будто в этой комнате лет сто уже никто не жил. А может, и не было здесь никогда ни единой живой души, хозяйская, и та наведывалась мельком…

«Остановись, хватит! — Мила в сердцах дернула себя за прядь. — Перестань накручивать. Это и вправду не худший вариант».

…полфунта мяса, но ни капли крови.

Вздрогнув, Мила оглянулась, но рядом никого не было. Проклятье! Когда же это кончится?

— Оставь меня в покое, — шепотом попросила она. — Пожалуйста.

«Бери ж свой долг, бери же свой фунт мяса… но, вырезая, если ты прольешь одну хоть каплю…»

Мила со свистом втянула воздух сквозь зубы и зажмурилась. Это невыносимо! Она открыла глаза и чуть не вскрикнула — на стене перед ее лицом шевелил усами жирный коричневый таракан. Судорога отвращения пережала ей горло. Не сводя глаз с мерзкого насекомого, Мила попятилась, сорвала с ноги туфлю и со всей силы запустила в стену.

На шум прибежала хозяйка.

— Что такое?

— Т-таракан! Там, на стене!

— Да где?

— Вон он!

— Да нет ничего, — хозяйка нахмурилась, разглядывая оставленный туфлей отпечаток. — И сроду не было… Соседи, наверное, травят, вот и забрел случайно. Да вы не волнуйтесь так, он, если и был, уже сдох.

— Я… не волнуюсь, — Милу вновь затрясло. — Просто замерзла…

— Горячая вода есть. Душ примите, согреетесь. Ну, так как, остаетесь?

Полфунта мяса, но ни капли крови… Беги отсюда, беги со всех ног!

— Остаюсь, — ответила Мила.

Она долго стояла под горячей водой, вымывая озноб из тела. Потом надела пижаму, толстый свитер, шерстяные носки, перетащила диван на середину комнаты, чтобы не касаться холодных стен, легла и натянула одеяло до самых глаз.

За окном шумела береза. Спутанные тени метались по потолку, ненадолго замирая, и под их тревожное биение Миле представлялось, как ее руки и ноги немеют и истончаются, будто ветви под ледяным ветром. Она чувствовала себя старой и иссохшей, словно поваленная колода, и такой же беспомощной, не способной даже пошевелиться. К утру закоченевшее тело едва могло разогнуться.

Отопление не включили, и хозяйка не пришла, как обещала. На улице оказалось теплее, чем в квартире. Мила долго ходила по двору, разгоняя застывшую кровь, потом бесцельно побрела вдоль гудящего проспекта. Мимо проносились машины, их рев обдавал ее, словно прибой, и как прибой, отступал, чтобы оставить в минутной тишине.

На переходе Милу несмело тронули за рукав.

— Девушка, помоги перейти через улицу.

— Да, пожалуйста, — она вежливо подставила локоть. Старуха вцепилась в него сразу двумя руками. Под красным капюшоном половину ее лица скрывала заляпанная повязка, грязно-зеленый пуховик с шуршанием терся об Милу. На тонких старушечьих ногах красовались пакеты из плотного черного полиэтилена, крепко примотанные шнурками к щиколоткам.

За переходом старуха встала столбом, не торопясь разжимать руки.

— Спасибо, девушка, дай тебе бог здоровья!

— Не за что.

— Добрая ты душа, помогла бабушке…

— Мне не трудно. — Миле вдруг стало не по себе. Она с усилием высвободила локоть и заспешила прочь.

— Мужа тебе хорошего! — долетело вслед, чуть не заставив ее перейти на бег.

…полфунта мяса…

«Нет, нет, нет! — Она схватила себя за волосы и дернула, будто надеялась вырвать их из головы вместе с мыслями. — Замолчи! Хватит!»