Maly Al - In Vitro

А я будто проглотила язык. Но закрыла рукой листы.

Черт возьми. Детский сад. Чай, не глухой.

Но парень напирал, пытаясь подглядеть через руку. Я подняла край тетради и навалилась на девчонку слева. Почувствовала, как та нервно заерзала под моим телом.

Потерпи, милая. У меня война.

Наконец этот недоумок понял, что я не хочу ему давать списывать. Странно посмотрел, дергая глазом. Я не обратила внимания и продолжила держать тетрадку на весу, откинувшись на свою новую подставку. Кажется, та что-то пробурчала. Не очень лестное, пытаясь спихнуть с себя. Но мне было не до неё. Главное, чтобы этот дурак отстал. И он отстал, пересев на ряд вперёд и прилипнув к другой девушке, которая, к сожалению, оказалась менее стойкой, чем я.

Фу-х! Пронесло!

«Я не хочу, чтобы ты в чём-то нуждалась!»

Папа сказал – папа сделал.

И мне вдруг стало так горько, что я считала его монстром, который не любит меня и критикует «для того, чтобы я стала лучше».

«Бриллиант получается из угля только под давлением, как и железо закаляется от огня», – так всегда говорила мама, защищая его. И меня прокаливали ремнем и продавливали умными наставлениями вплоть до окончания младшей школы. А после – калили языком до самого отъезда в другую страну. И вдруг всё волшебным образом изменилось. Папа, некогда свирепый и злой, превратился в милого, пушистого зайчика, который звонил и писал по десять раз в день, стараясь выполнить любую просьбу, вне зависимости от того, сколько ему это будет стоить. Лишь бы я не выходила из дома.

– Я куплю всё, чтобы ты ни в чем не нуждалась, только сиди в своей комнате, – уверял он по телефону мягким голосом, и противостоять ему было невозможно.

– Но пап, это общежитие единственное, которое находится на территории института, – всё же я попробовала возразить. – Оно лишь для девочек. Четыре вахтерши дежурят и меняются на входе. Территория вокруг охраняется, и после девяти часов вечера ворота закрываются на замок, так что никто ни войти, ни выйти не может.

– Всё равно. Девочки тоже бывают разные, – это сказала мама.

– Даже в столовую?

– Даже туда.

И тут я поняла, в чём кроется секрет. Если бы родители могли поместить меня в прозрачную банку и принести профессоров, чтобы те учили пять лет через стекло и в результате получился образцовый стоматолог, они бы это сделали.

В чём-то мама, конечно, была права. Раз папа так оберегает и заботится, значит, любит. Ввиду их религиозных убеждений, вообще казалось странным, что они отпустили меня одну в другую страну. Когда отец предложил поехать учиться заграницу, я сперва решила, что он шутит. Я обожала историю и иностранные языки, с детства мечтая стать преподавателем. Профессия врача вызывала отвращение и рвотный рефлекс, но папу переубедить не удалось: либо стоматолог в престижном университете, либо никто и нигде. Хорошенько подумав и из несуществующего выбора сделав тот, в котором убедила мама, я оказалась здесь. Абсолютно не готовая к жизни вдали от родных ни морально, ни физически.

До отъезда мы с мамой долго сидели в интернете, просматривая видео в ютьюбе, дабы узнать, что необходимо привезти с собой в университет. И очень смеялись, когда одна девушка подробно рассказывала, что в общежитие надо взять свои матрас, подушку, постельное белье, бытовые приборы. Особенно позабавило, когда она сказала, что следует привезти занавески.

Нет. Папа не купил мне матрас и подушку. Он притащил новый спальный гарнитур с кроватью, шифоньером, трельяжем, письменным столом и тумбой. А так как тот оказался слишком велик для одноместного номера, снял двухместную комнату, где должна была проживать я одна. За дополнительную плату, естественно. Далее усовершенствовал туалет, купив туда новую штору, покрытие для стульчака, ванные принадлежности и коврик, а также кухню, которая по совместительству являлась коридором и, соответственно, была очень маленькой, как-то разместив в ней чайник, электрическую плитку и микроволновку. Холодильник там оказался новый, поэтому его отец оставил. Еще был привезён ковёр и… занавески!

Позднее я обмолвилась, что придётся часто ходить в главный корпус делать ксерокс, и тут же, буквально на следующий день, мне привезли новый копировальный аппарат. Девочки из соседней комнаты с большим удивлением разглядывали моё модернизированное жилище, когда, оставив дверь открытой, я впихивала в него необъятных размеров коробку. Вахтёрши наблюдали издалека и тихо перешёптывались. Подойти близко никто не решался. А мне это и надо. Я привыкла к одиночеству. Подруг у меня было всего три, но самых надёжных и любимых, с которыми мы до сих пор поддерживали связь через интернет, и пока этого хватало.