Станислав Зелинский - Калейдоскоп

— Пожалуйста, все то же самое еще раз. Мне нужно заняться собой, прошу не отвлекаться, секундочку… — Она сняла блузку. — Муравей иль жучок какой-то бегает у меня по спине… Испытания продолжаются!.. А это что такое творится?

До бюста не хватило мне всего-то метра полтора. Натянувшаяся веревка не подпускала далее ни на сантиметр.

— Чувствую себя как на поводке, — произнес я в полном разочаровании.

— Ух какой впечатлительный после ремонта!.. Оставь дерево в покое, осень без твоей помощи отрясет с него листья в положенный срок. Ослабь веревку, шагай себе!

С носом застрял я под каштаном.

— Развязывай узлы, скатывай веревку. Не пришло оно тебе в голову раньше? Ты уж запрограммирован с отсутствием воображения.

Мы возвращались в молчании. Я был задет за живое и зол на себя.

Фляк поджидал со счетом и с посошком. Золотистая жидкость искрилась в рюмках.

— Это не помба… — сказал я, наслаждаясь букетом. — Скорее мандрагора…

— В десятку вы попали, — Фляк явно огорчился. И мне стало неловко, лишил человека малой радости. Было бы вежливей отгадывать и в конце концов не отгадать. — Сестра отвезет вас на остановку. Посоветовал бы садиться за городом, надо ль вновь устраивать представление на площади? Как ваше мнение? Вот и прекрасно. Еще одна мелочь: рельса. Хотел бы я избежать пересудов и подозрений… Короче, надо бы рельсу вернуть на место. Пригодится кому-нибудь достойному. Вновь меж нами появился бумажник.

— Достаточно за хлопоты и за подводу. Не позже чем завтра рельса воротится на свое место, и у меня с плеч спадет забота. Не знаю, как вы, а я испытываю укоры совести. Лиля, пора собираться.

Она вывела свой автомобильчик из гаража. Фляк помог загрузить рюкзак и прочие пустяки, придержал дверцу.

— Мы тут не любим любезности без взаимности. Не забывайте нас, пожалуйста. Уезжает клиент, возвращается он гостем.

— Постараюсь, хоть трудно предвидеть загодя… Я искренне вам благодарен, и хотелось бы вернуться сюда без рельсы.

— Мы будем рады видеть вас даже с рельсой.

Прощались мы со всею сердечностью. Как-никак, он меня основательно исправил, взял с меня умеренно, сделал все, чтобы поставить меня на ноги. Когда я вспоминал о ночлеге и о пище, отгонял недавние картины. Нечасто встретишь ныне специалиста с интуицией и с открытой душой.

— Лиля, шевелись, пора. Счастливого пути и до свидания!

Доехали мы до остановки, не произнеся ни слова. На остановке с некоторой натугой поддерживали разговор в той манере, какая водится на перроне перед отходом поезда. Просто уж не мог дождаться автобуса.

— Пожалуйста, навещайте нас. Даже если вам и не по пути будет.

— Обязательно, непременно. Еще раз благодарю. И за ремонт, и за шарлотку, и за прогулку.

— Братова жена вернется из Гонконга через недельку-другую. У меня станет больше времени для себя и для гостей, ведь две бабы в доме не то, что одна. А всего нас трое. Сама младшая совсем девчоночка, хоть по-своему, по сути, хорошая, и добрая, и уважительная, но договориться с ней трудно, а девушка ладная, во всем теле горячка. Как бы это объяснить? — Она залюбовалась собою, родственные чувства были в ней недоразвиты.

Наконец-то автобус. Лиля Фляк повторила свое приглашение.

— Повспоминаем, будет весело!

Очень любезно она покивала мне при расставании.

В автобусе не случилось ничего примечательного. Сошел я там, где должен был сойти, и двинулся в нужном направлении. Снова проселок, мостик, насыпь, железнодорожная линия и — рельсы, рельсы! Показалось мне, что из дальнего далека долетают звуки тамтама. И подумалось: как мило с ее стороны, однако я моментально внес поправку, чтобы думалось: как мило с их стороны.

Увы, это было очередное заблуждение. Источник барабанящего тамтама оказался в ближних кустах. Оттуда вылез пьянчуга в форменной фуражке. Что касается слов, то этот тип был на них исключительно щедр.

— Опять? И вы за рельсой? Неудержимый поклонник сувениров из путешествия? — Кричал он, кричал, расплакался, ровно малец. — Не мои рельсы, не мои, бери и иди подальше!

Молчаньем я продемонстрировал максимум презрения.

— Приходят и уходят! Мошенник, люди, держи меня, вон мошенник! — Он швырнул в меня бутылку, порожнее стекло звякнуло далеко за спиной.

С каждым шагом прибавлялось весу в рюкзаке. Вот аверс и реверс жизни, думал я, отирая пот. Один при виде рельсы приходит на помощь, а другой… Махнул я рукой на другого.

Начинала досаждать усталость, я скорее чапал, нежели шел. У цели с истинным облегчением снял с плеч тяжелый рюкзак.