Станислав Зелинский - Калейдоскоп

— Войди в ее положение: двенадцать тонн молока ежегодно, то есть четыреста пятьдесят килограммов жира и триста пятьдесят белка! Не разболтаешься.

Мельба вздохнула. Настала неловкая тишина. Потом мой друг устроил доклад о статях и о молочности равнинной черно-белой породы. Я отложил принятие решения.

— Впутался я когда-то в поганую аферу с молоком. Чудом уцелел. Не говоря уж о молоке.

— Воровали, такое практикуется. Между молоком деревенским и городским течет река мутной воды. Много доливали?

— Таскали на выгон, это заносилось в общий удой. Вырвался я от них в последнюю минуту.

— Я серьезно, а ты шутки шутишь.

Обследовал я Мельбу еще раз и не обнаружил у нее никаких недостатков.

— Упитанность кондиционная, хвост в норме, морда симпатичная, копыта и концы рогов темные, породиста сверху донизу. Чего ты от нее, черт дери, хочешь?

— Выбор пал на корову.

Смотрю на Мельбу сзади, время идет, Мельба дремлет, крестьянина забирает раздражение, хоть пока он сдерживает себя в словах и в жестах.

Вдруг осенило: Леонардо да Винчи! Его знаменитые пропорции!

— Не помню таких, — проворчал мой друг. — Поспешай, а то у меня нервы…

— Правильно расположенный бюст должен находиться на уровне вытянутой руки собеседника. Вот что утверждает Леонардо. А к коровьим соскам надо на корточках подбираться. Явная ошибка природы и одновременно повод для перестройки коровьей фигуры!

Поскольку Мельба все беспокойнее прядала ушами, мы вышли из хлева, чтобы обсудить вопрос в сторонке, с глазу на глаз. Моего друга одолевали сомнения:

— Если оборудуем Мельбе ноги подлинней, надо будет одновременно удлинять ей шею, иначе до травы не дотянется. Тут выше, там длинней, в конце концов получится из коровы вроде как жирафа.

— Черно-белая жирафа не будет выпадать из пейзажа предгорья.

Легче разохотившуюся барышню ублажить, чем удовлетворить крестьянина.

— Жирафа, — сказал он, — вызовет гибель садов, поскольку объест все листья. Да еще надо будет переделать хлев — укрепить фундамент и поднять стены на два этажа. Быку доступ к жирафе сильно затруднен, слишком ему получится высоко. И вся рационализация ограничится одним поколением.

Я признал, что такую рационализацию не оправдать ни перед людьми, ни перед Мельбой.

— Вместо этого… — я вырвал листок из блокнота и нарисовал перестроенную Мельбу.

Мой крестьянин пришел в восторг.

— К компьютеру! — вскричал он. — Вот это оно самое!

Ввели рост, вес, длину и температуру Мельбы, но машина отвечала ровно дурочка. Тогда мой друг вырвал кабель из гнезда и пнул компьютер в самое чувствительное место.

— Каждый день одно и то же! Переключу на ручное управление, должен ты, задрипа, разогреться! А ну-ка испытаю тебя на умножение.

Шестью шесть дало нам двадцать пять.

— Мало! — возопил крестьянин и попросил компьютер крутиться пободрей.

С меня семь потов сошло, пока тот разогрелся и приступил к работе.

Но скептическое настроение меня не покинуло:

— И что с того? Кто это сделает? Из какого материала?

— Купим готовое. Завтра базарный день, все достать можно. Мыло, контрабанду, повидло и массу прочих вещей.

На следующий день в предвидении крупных закупок мы отправились грузовиком в город на базар.

Глаз у моего друга наметан необыкновенно. Средь утиля и металлолома углядел он парашютную вышку в достаточно хорошем состоянии и совсем новую лебедку для планеров. Сделав кое-какие покупки, мы подошли к скромно одетой женщине, продававшей в так называемом ручном ряду тигровую мазь, мандрагору, змеиную наливку и некий порошок в аккуратненьких пузырьках.

— Оставь меня… — сказал крестьянин и завел беседу о погоде, о меняющемся давлении, о ломоте в костях. Слово за слово, от погоды к предмету интереса.

Моего друга интересовал белый слон, конечно, карликовый. Обещал, мол, слоника крестнице на именины. Такой она удачный ребенок, словно свой собственный. Женщина вынула калькулятор, написала свою цену, крестьянин в ответ свою. Молча перешучивались, пока через какой-то срок не сторговались, и вот уж до оплаты дошло. Но тут мой крестьянин спросил для верности:

— Мальчик?

— Нет, барышня.

— Девочка мне не подойдет. Вот так незадача.

Оба были огорчены. Друг спрятал деньги, а женщина на прощанье сказала, чтоб справился про самца на той неделе, хоть наверняка обещать она не может. Отошла на шаг, на два и вдруг вернулась.

— А этого вот не имеется случайно? — Крестьянин показал ей перфокарту из компьютера.