Хендрик Грун - Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

На мой взгляд, идея неудачная. Некоторые соседи так экономны, что предпочтут вообще отказаться от употребления туалетной бумаги и ходить с грязной задницей или соскребать дерьмо под душем. При условии, что им не придется платить еще и за душ. Здесь и без того не слишком свежий воздух. Иногда у меня создается впечатление, что туалетную бумагу уже выдают по талонам.

В старой газетной статье меня особенно восхитило то, что туалетную бумагу должны оплачивать лишь «некоторые» подопечные. А другие не должны? Почему? Может, какую-то часть выдадут бесплатно, а когда вы ее истратите, извольте платить за недостающую часть? Какой-то неопрятный выходит разговор. А между тем я ведь, в сущности, джентльмен. Я бы описал себя как человека неброской, но элегантной внешности. Я не высок, не низок, не толст, не худосочен. Ношу серые или темно-синие брюки, приличный пиджак. У меня много морщин и мало волос, подстриженных за шестнадцать евро всего за десять минут. А из этих десяти минут половина наверняка приписана к счету. Так что я плачу за один волос больше одного евро.

Комнату Эфье нужно освободить не позднее 1 декабря. Директриса поторопилась, пообещав ждать до 1 января. Она бы охотно дала нам больше времени, но это не предусмотрено правилами.

— Теми правилами, к которым нам нет доступа?

Теми самыми. Я увидел, как по ее лицу скользнула тень стыда.

С дочерью Эфье, Ханнеке, мы побывали у Стелваген, «чтобы обсудить дальнейшие действия», хотя обсуждать особенно нечего. Ханнеке спросила меня, хочу ли я зайти к ее матери, чтобы сообщить эту новость. Я не хотел, но чувствовал, что должен. Мы пошли вместе. Кажется, Эфье не удивилась, что нужно освободить комнату. В ее состоянии наметился небольшой прогресс. Она может произнести что-то похожее на да, или, во всяком случае, отличное от нет . Может слегка двигать правой рукой и правой ногой, и ей немного легче глотать.

Мы подумали и решили отправить кое-что из ее пожитков на хранение, а некоторые личные вещи сложить возле кровати. У нее есть собственная тумбочка, стул и столик. В отделении по уходу личные вещи сведены к минимуму. Юморист из группы «Монти Пайтон» как-то заметил: «Когда вы рождаетесь, у вас нет ничего. Когда умираете, у вас нет ничего. Что же вы потеряли? Ничего!»

Потом я дал Эфье еще полчаса послушать музыку, это успокаивает и снимает напряжение. Я уже научился обращаться с айподом. И купил еще один, для себя. (Кто-то назвал меня пижоном.) Только слушать мне нечего.

Консьерж не пропустил в дом одного голубого и одного зеленого Черного Пита. Только черный Черный Пит был пропущен, но встретил решительное сопротивление главной экономки, не желавшей, чтобы растоптанные пряники усеяли полы заведения.

Ходят слухи, что голубой и зеленый Питы пожаловались на дискриминацию. Чтобы прекратить кривотолки, дирекции пришлось давать объяснения в том смысле, что консьерж действовал по собственной инициативе. Откуда явились эти Питы, никто не знает.

Желая доставить удовольствие Эверту, я вчера снова играл в ясс. Никто не хочет играть с ним в паре. Но и против него тоже предпочитают не играть. Некоторые старики испытывают болезненную неприязнь к моему другу, а он этого не заслуживает, хотя часто бывает непредсказуемым. Обычно за игрой в карты я не очень внимателен, но тут я сосредоточился, и в результате мы заняли почетное третье место и получили в качестве награды две плитки шоколада. Ясс сильно деградировал. Играют в него все реже и хуже, и потому даже со средними картами есть шанс выиграть.

— Терпеть не могу шоколад, по крайней мере такой, — отреагировал на наш успех безмерно опечаленный господин Пот.

— А я его обожаю, но подарю свою награду самой симпатичной участнице этого турнира, госпоже Гертье, которой, кстати, не повредит пара лишних калорий, — сказал Эверт и вручил свою плитку худющей мышке Гертье, которая заняла последнее место, а теперь сияла от радости.

Эверт терпеть не может шоколад.

Остается загадкой, как три Пита взобрались на нашу крышу.

Зеленого и голубого, как сказано выше, не пропустил консьерж, а черного, издававшего непонятные звуки, вытолкали через три минуты. Здесь циркулируют различные теории заговора.

1. Это были грабители в масках. («Я слышал, как у него в мешке звякали железные предметы».)

2. Нам пакостит конкурирующий дом престарелых. («Один Пит был очень похож на медбрата-суринамца из того дома».)