Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

На берегу бухты, где предстояло нам удивить мир своей меткой стрельбой, стояла удивительно мерзкая погода. Уже через пять минут после прибытия нашего строя к месту стрельб многие щёголи пожалели, что напрочь отказались одевать кальсоны. Это были вполне приличные полотняные кальсоны образца 1905 года с экстравагантными тесёмочками на концах штанин «а ля Паниковский». Иногда они чудным образом как бы оттеняли короткие брюки синей робы. Ко всему, в эдакий собачий холод, да в яловых рабочих ботинках самое время оттачивать степ, сиречь — чечётку.

Декабрьский ветерок с Японского моря был явно недружелюбен. Как видно из-за исторических русско-японских неурядиц вообще или Курильского вопроса в частности. Шинели, подбитые «рыбьим мехом» тепла, даже душевного, особо не прибавляли. Наш «гуру» строевого шага и сапёрной лопаты Костиков, скорее всего из солидарности с нами и тяги к простоте щеголял в овчинном полушубке, валенках и кожаной шапке. Под стать были и его армейские меховые рукавицы. Курсантов бравый и раскрасневшийся вид майора явно вдохновлял на подвиги.

Снега пока не было, но уже образовалась наледь вдоль берега. Мы спотыкались о кучи валунов, будто специально свезённых со всего побережья Приморья. Кто и в какое время разбросал их здесь, — неведомо, но собирать булыжники пришлось нам. Следовало из них сделать некую гряду, обозначающую линию огня. «В жизни всегда есть место подвигам», вспомнилось нам из школьной программы, когда мы голыми руками выковыривали примёрзшие камни. И новоявленные «корчагинцы» сопели порознь и все вместе, стаскивая библейские валуны в единую гряду — линию огня. Для красочности вдоль каменного гребня укрепили красные флажки.

А уже ближе к горизонту, но в пределах видимости, водрузили щиты с мишенями. Щиты виделись сносно. Хотя «гуру» уверял, что на них есть ещё и мишени. Вот в них-то и следовало хотя бы вообще попасть. А ещё лучше — в частности, причём каждый в свою. И это с напрочь замёрзшими пальцами, красными, как у гуся лапы!

Патроны роздали первой десятке стреляющих. Им же вручили по карабину, которые, по словам строевого босса очень даже пристрелянные. Охотно верилось, но требовалось ещё и лечь, широко раздвинув ноги. В такой позе карабин был явно лишним: нечем придержать воротник, за который дул ветер с моря. Этот же ветер с успехом «одаривал» нас водяной пылью, а то и брызгами с волн. От эдакого «сервиса» шинели заледенели, от чего похрустывали, а х\б перчатки гнулись с трудом.

— Так, долбанный народ, чего разлеглись, как бабы! Ноги ширше и носки врозь! Найдите свои мишени по номеру. Все видят? Стрелять по моему сигналу. Жать на крючок плавно, дых притаить!

Все затихли, как на булыжном бруствере, так и поодаль, сгрудившись за выступом скалы от ветра. Мы застыли, «притаив дых», желая лишь побыстрее вскочиь и срочно размять окоченевшие ноги и руки. Но вот майор махнул красным флагом и скомандовал: «Огонь!» Тах, трык, та-тах, та-та-трык, — зачастили выстрелы хлёстко, как пастуший ремённый кнут. И так же быстро всё стихло: три патрона выпалили кто куда. Вариантов было немного: в белый свет, в соседский щит, в свой щит ближе к краям и, что вполне допустимо — в мишень. Очень эффектно визжали пули, отрекошетив от камней уже ниже щитов.

— Курсант Сазонов стрельбу закончил!

— Курсант Михайлов стрельбу закончил!

Стрельбу закончили все. Ну и я тоже. Ринулись к мишеням, словно на штурм Сапун-горы. Чёрта лысого! Даже до 20-ти очков не добрался никто. Моя мишень оказалась образцовой: 28 очков! Не сдавшие отсиживались за скалой в ожидании второго захода.

Но, вопреки стрельбам, Костиков построил нас всех, лишив укрытия от жуткого ветра.

— Вы что, в душу мать, растак твою в туды и обратно! Якорь Холла вам в задницы по самую вымбовку от лопаты! Чего, стрелять сюда пришли или говном мишени мазать! — примерно так, если с сокращениями, «вдохновлял» нас чуть ли не полчаса человек в полушубке. Так что мы теперь готовы были хоть голышами расстрелять мишени, лишь бы быстрее назад, в тепло казарм.

Тут же был перезачёт стрельбы из карабинов, но уже стоя. Ложиться на промёзшие камни — не в парной на полок, себе дороже. Так что вскоре карабины сложили в кузов грузовика и разобрали по номерам автоматы. Сменили мишени. А может и щиты перенесли поближе: кто их теперь упомнит, эти нормативы. Автоматы, осточертевшие на строевых занятиях, теперь вызывали интерес: из них стрелять будем ПО-НАСТОЯЩЕМУ! И у каждого был свой автомат, испробованный на стенде по пристрелке. Но это на стенде, а здесь…