Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

Такой корабль был, а, пожалуй, их было десятки, если не сотни, достойные нашей незыблемой памяти. Одним из них стала первая в истории ВМФ плавбаза для АПЛ «Иван Кучеренко». Ему этой осенью минуло 40 лет. Многое повидала плавбаза и её десятки раз сменявшаяся команда. Один из эпизодов поведаем вам.

От многих, повидавших мир мореходов, слышал о неком «Луче счастья» или в обиходе, просто «зелёном луче». Выходило так, что повидавший его хотя бы раз в жизни, обретал счастье. В каком виде, и каким образом, в предании не уточнялось. Счастье и всё тут. И, что немаловажно, счастье полагалось безвозмездно и пожизненно. Так-то.

Теперь уже сорок лет минуло тому, как мне лично, как и в равной степени, всем, стоявшим в тот тропический вечер лицом к закату солнца на палубе океанского корабля, высветился этот самый лучик. А корабль, как мы уже осведомлены, именовался «Иван Кучеренко», в честь героя-подводника Великой Отечественной войны, капитана 2 ранга Ивана Кучеренко. Много позже, уже живя в Ульяновске, мне довелось встретиться с одним из членов экипажа «Ивана Грозного» (так про себя именовали Кучеренко его подчиненные). Это был старшина-комендор Степан Дерябин. Многое поведал ветеран ВОВ о героической кругосветке шести дизельных подлодок «Ленинец» и «Сталинец суровой зимой 1942 года, шедших, кстати, через Камчатку, Командоры и Панамский канал. Из шести дошли до Мурманска лишь пять лодок…

Вторично «Луч счастья» озарил меня и впервые — лица всех свободных от вахты моряков океанографа «Чумикан». Лично у меня, по сути, большая часть жизни оказалась во власти океана или вблизи его стихий. Может это и есть то самое счастье? А ежели счастье в детях, то тоже всё сходится: их у нас с женой двое — сын и дочка. Жаль лишь, что они по разные стороны Земного шара от нас живут… Зато какое счастье общаться! А сколько друзей приобретено за все годы! Это ли не счастье! Стоит лишь снять трубку телефона или войти в Интернет, и вот они — снова рядом! Но, ближе к теме.

На южной оконечности Африки приютился Мыс Доброй Надежды, но, как ведомо из истории мореплавания его первичное имя было Мыс Бурь. И лишь из суеверного страха перед стихиями мыс переименовали, как бы задабривая морские божества, в Добрую Надежду. Но не помогло. Как видно ещё и потому, что за ним, перед выходом в Индийский океан следовал Мыс Игольный. Последний возымел дурную славу одного из самых неистовых мест на Земном шаре наряду с проливом Дрейка, Бискаем и нашими камчатскими «Сороковыми ревущими». Здесь сталкивались лбами два океана, две ипостаси морских сил, туда же врывались силы властителя воздушной стихии Эола. Именно между мысом Игольный и Мадагаскаром зарождаются коварные «волны-убийцы». Достигая непомерной высоты, они переламывали запросто океанские корабли солидной тоннажности. Этой волной переломило первый в мире супертанкер «Уорлд глории». А «Игольный» стал таковым, ибо имел пакостную манеру ИГЛУ компаса вертеть куда вздумается всем чертям сразу!

Зная все описанные «прелести», команда плавбазы «Иван Кучеренко» крепила всё и вся намертво. Но, как потом вышло на поверку-Индийский океан провёл-таки над кораблём адский эксперимент на прочность. Отпраздновали мой 23-ий день рождения в одной из многочисленных лабораторий моего радиационного ведомства. Втихаря, конечно. Потом долго стояли под сенью южного неба на юте. Бурун за кормой фосфоресцировал так, будто по корме был виден не водный поток от винта, а выхлоп из сопла космического корабля при запуске. Всполохи, огненные вихри, серебристые струи пересекались, слагались и разлетались одновременно. Купол ночного неба до отказа заполнили мириады звёзд, от огромных и близких до малюсеньких и чуть ли не дымкообразных. Всё это было невообразимо восхитительно, феерия прямо-таки распирала душу, казалось, что эйфории не будет конца. Океан сладостно баюкал нашу плавбазу со всем её десятитысячным водоизмещением. Иллюзорное ощущение: мы и океан — едины. Но всё, — пора в кубрик.

Поутру, а скорее глубоко за полночь, страшный грохот заставил всех не только проснуться, но и перекреститься: кого мысленно, а кого и по факту верования. Корёжило, дробило, заваливало. И, если кто не мог себе позволить ходить по стенам в обиходе на суше, то в нашем случае ходили по переборкам коридоров вынужденно. А по ходу швыряло вдоль по проходу так, что не то чтобы зацепиться за поручень, а заметить ничего не успеваешь, как лоб втемяшится в пожарную корзину, либо сразу в палубу. Случалось и юморное: при попытке справить нужду на унитазе, матрос вывихнул руку…, промахнувшись мимо спасительной ручки. О выходе на верхнюю палубу и речи не было, но ситуация вынудила: сорвалась шлюп-балка и крушила во вращении над верхней палубой всё, что ни попадя. От окрестных шлюпок только щепки летели.