Михаил Айзенштадт-Железнов - Другая жизнь и берег дальний

Через неделю после моего вступления в «Лигу», один из ее руководителей уехал в Европу на еще более активную борьбу против большевиков. Известно, что Европа ближе к Советскому Союзу, чем Америка, и оттуда легче вести успешную борьбу против коммунизма, чем отсюда.

По случаю отъезда этого славного борца против большевизма, понятно, было устроено «коктейль парти».

Не прошло и трех недель, как из «Лиги» выкинули секретаря. Я сам еще толком не знаю, за что его выкинули, но полагаю, что по заслугам. На его место выбрали нового секретаря, по каковому поводу было устроено еще одно «коктейль парти».

Послезавтра я еду на новое «коктейль парти», устраиваемое в честь борца, ездившего в Европу. Он на днях вернулся оттуда.

Мне не совсем понятно, почему он пробыл в Европе так мало времени. Впрочем, возможно, что он очень способный человек и успел в короткий срок справиться со своим заданием в области борьбы с большевизмом.

А, может быть, он стосковался по этим милым «коктейль парти».

У меня очень благоустроенная квартира. Я большой поклонник техники. У меня она стоит на исключительно высоком уровне. Всевышний наградил меня замечательной технической смекалкой. Хотя должен признаться, что я гораздо лучший теоретик, нежели практик. Руки мои иногда становятся тяжеловатыми и неуклюжими; далеко не все, за что я принимаюсь, спорится у меня.

Зато я всегда знаю, что надо сделать и как это надо сделать. Все секреты техники для меня открыты.

В Советском Союзе я несомненно был бы начальником или завом крупного комбинезона. Впрочем, кажется, надо сказать комбината, а не комбинезона. Утверждать не берусь. Удовлетворюсь заявлением, что я был бы завом одного из них и способствовал бы буйному росту советской промышленности.

В моей квартире установлены все приспособления по последнему слову современной техники. У меня электрический холодильник, электрическая стиральная машина, пылесос, телевизор, радиоприемник, электрические часы. Когда какая-нибудь из этих принадлежностей портится и выходит из строя, я ее сам ремонтирую, чтобы ввести обратно в строй.

Не так давно перестала работать у меня стиральная машина. Включаешь ток, машина начинает шуметь, но мотор остается неподвижным. Мой подход к машинам такой же, что и к людям. По моей теории, неодушевленные предметы ничем не отличаются от одушевленных. Я знаю многих людей, которые шумят, но не поднимаются с места и ничего не делают. Таких людей надо только слегка прищемить, уязвить их достоинство, и они начинают проявлять энергичную деятельность.

Я стал следить за машиной, стараясь обнаружить то слабое место, с помощью которого я смог бы ее уязвить и оскорбить. Наконец, нашел — и машина тотчас же заработала. Я обнаружил, что машина отлично действует, когда не стоит прямо. Я соорудил подставку, которую поместил под одной из ножек. Теперь машина работает отлично, почти как новая. Беда только в том, что время от времени от сильного сотрясения ножка слезает с подставки.

Тогда все, что надо сделать, это остановить мотор, приподнять машину, снова поместить ножку на подставку и произнести несколько оскорбительных слов в адрес машины, — чтобы она не зазнавалась.

Телевизор я починил очень просто.

До недавнего времени он работал вполне исправно. Но вдруг на его экране стал падать снег. Это посреди лета-то! Иначе, конечно, я не обратил бы на это никакого внимания. Но в последние недели у нас здесь стояла необыкновенная жара, и снег показался мне подозрительным. Я изучил климатическое состояние телевизора и обнаружил, что если аппарат сильно ударить в верхнем левом углу сзади, снег перестает падать, но зато у людей и предметов появляются тени. Но если сразу же ударить плашмя ладонью по макушке женщины, рекламирующей зубную пасту, все становится нормальным, без снега и теней.

Очень ловко починил я электрические часы. Они стали отставать, примерно, на час в сутки. Я высчитал, конечно, что если быть терпеливым, то каждые двенадцать суток часы будут показывать правильное время. Но это, естественно, не выход из положения. Во всяком случае, не научно-технический выход.

Ремонт часов мне дался не сразу. Я пытался их подталкивать с разных сторон — сверху, снизу, с боков, спереди, сзади. После одной из попыток починить часы, я их поставил вверх ногами. И представьте себе, часы перестали отставать. Правда, они теперь спешат, но только на четверть часа в сутки. А всем известно, что гораздо лучше, чтобы часы спешили на четверть часа в сутки, чем отставали на час.