Арто Паасилинна - Год зайца

Ватанен встал, проводил взглядом последний отсвет солнца за лесом и кивнул зайцу. Он взглянул в сторону дороги, но не сделал ни шага в том направлении. Вместо этого он осторожно опустил зайчонка в карман пиджака и зашагал в сумрачный лес.

Фотограф, в душе которого по-прежнему бушевал гнев, доехал до Хейнолы. Там он заправил машину и решил остановиться в той гостинице, которую предлагал для ночлега журналист.

Он снял двухместный номер, сбросил пыльную одежду, принял душ. Потом спустился в ресторан. Он был уверен, что журналист скоро появится. Тогда можно будет продолжить выяснение отношений, расставить все точки над i. Фотограф выпил несколько бокалов пива, закусил и перешел на более крепкие напитки.

Журналист не появлялся.

Наступила ночь, а фотограф все еще сидел в баре гостиницы, уставившись на черную поверхность стойки. Он по-прежнему злился, но теперь к злости добавилось запоздалое раскаяние. Снова и снова прокручивая в голове сегодняшние события, он начинал понимать, что был не прав, оставив друга в лесу, в глухомани. Кто знает, может, журналист сломал ногу, заблудился или провалился в болото. Иначе он бы наверняка уже добрался до Хейнолы, даже если бы пошел пешком.

Фотограф решил позвонить в Хельсинки жене журналиста.

Женщина ответила сонным голосом, что Ватанен не появлялся, а когда поняла, что звонящий пьян, бросила трубку. Фотограф снова набрал тот же номер, но никто не ответил. Жена журналиста наверняка отключила телефон.

Под утро фотограф взял такси. Он решил съездить на то место, где оставил журналиста, и посмотреть, вдруг тот еще там. Таксист спросил у пьяного клиента, куда ехать.

— Просто поезжайте по этой дороге. Я скажу, где остановиться.

Таксист с опаской оглянулся. Ехать по ночной лесной дороге, за город, и при этом непонятно куда? Водитель незаметно достал из бардачка пистолет и положил его на сиденье между ног. Он все время опасливо косился на клиента.

Наконец пассажир сказал:

— Остановите.

Водитель сжал пистолет в руке. Пьяный вышел из машины и стал кричать в сторону леса:

— Ватанен! Ватанен!

Ночной лес не ответил даже эхом.

— Ватанен! Эй, слышь, Ватанен!

Пассажир разулся, закатал брюки до колен и босиком отправился в лес. Очень скоро он исчез в сумраке. Из леса было слышно, как он зовет Ватанена.

«Довольно странный тип», — подумал таксист.

Пошумев с полчаса в темном лесу, клиент вернулся. Он попросил ветошь, вытер грязные ступни, обулся на босу ногу — носки торчали из кармана пиджака. Поехали назад в Хейнолу.

— У вас, похоже, какой-то Ватанен пропал?

— Ну да. Я оставил его вечером там, у пригорка. А теперь его там нет.

— Я тоже никого там не видел, — участливо кивнул таксист.

На следующий день около одиннадцати утра фотограф проснулся в гостинице. Голова раскалывалась от страшного похмелья, мутило. Он вспомнил о пропавшем друге. Надо было срочно позвонить жене Ватанена. Фотограф сказал ей:

— Он пошел за зайцем и не вернулся. Я кричал, звал его, но он не отвечал, поэтому я его и оставил там. Очевидно, он сам хотел остаться.

— Он что, был пьян? — злобно спросила жена. — Нет.

— Тогда где же он сейчас? Человек не может просто взять и исчезнуть.

— А он исчез.

— Ой, люди добрые, он меня с ума сведет! Знаешь, пусть сам выкручивается. Главное, чтобы сразу ехал домой, так и скажи ему.

— Как я ему что-то скажу, если не знаю, где он?

— Ну так найди его, и пусть немедленно позвонит мне на работу. И скажи, что это последний раз, такие выкрутасы. Слушай, у меня клиент подошел, не забудь, пусть сразу позвонит, пока. Фотограф позвонил на работу.

— Это… тут такое дело, Ватанен пропал.

— И куда он делся? — спросил завотделом. Фотограф рассказал, что произошло.

— Да вернется он, не гони волну. Ваш материал не срочный, можно его отложить, пустим в номер, когда Ватанен появится.

Фотограф высказал предположение, что с Ватаненом могло что-нибудь случиться. Из Хельсинки его успокоили:

— Ну что с ним может случиться? Взрослый мужик, сам разберется.

— А может, заявить в полицию?

— Пусть жена заявляет, если хочет, она же в курсе?

— По-моему, ей все равно.

— Ну, а нас это тем более не касается.

Рано утром Ватанен проснулся в сарае от птичьего пения; приятно пахло сеном. Заяц лежал у него под мышкой и, казалось, следил за ласточками, которые сновали под коньком — наверное, строили гнездо, а может, у них уже вывелись птенцы.