Джон Томпсон - Один дома

Как разъяренная кошка, миссис Маккальстер подбежала к кассовому окошку, оттолкнула стоявшего там мужчину, всунула голову прямо в стеклянное окошечко.

— Послушайте, я шестьдесят часов не спала, не принимала ванну. Я из Чикаго летела в Париж, потом в Даллас, — она сама не заметила, как стала кричать. — Я не могу добраться до своего восьмилетнего сына.

Слезы душили ее. У нее начиналась истерика.

— Рождество! Вы понимаете, Рождество! — орала Керри, передразнивая очкарика.

— Мэм, потише немножко, — тот пробовал урезонить вышедшую из себя пассажирку.

Но Керри была уже готова на все. Ей плевать на приличия, на вежливость и прочую чушь. Она готова была продать душу дьяволу, лишь бы добраться до дома. Она не намерена больше молчать, скрывать свои эмоции, накопившуюся обиду и боль. Ее терпение лопнуло. Она им покажет, этим равнодушным телятам, выскажет все, что думает о них. И пусть услышат ее.

В истерике Керри кричала о своем горе.

Вдруг сзади ее кто-то одернул. Она резко обернулась и увидела толстого, двухметрового роста громилу в желтой, как апельсин, фирменной куртке.

— Мэм, если бы я мог… — начал тот робко.

Взяв ее под руку, он отвел Керри в сторону, бросив очкарику в кассе:

— Я поговорю с ней. Извините.

Когда они остановились, толстяк сказал:

— Мадам, я вижу, у вас возникли проблемы. У нас тоже. Позвольте представиться — Гаспар Ленский.

Керри стояла молча, вытаращив на незнакомца опухшие от слез глаза, не понимая, что же ему нужно.

— Я — король среднего Запада. Вы, наверное, слышали: «Полька, полька…»

Керри отрицательно замотала головой. Надо же, еще один сумасшедший. Но она продолжала терпеливо слушать, ей хотелось узнать, что же этот громила мог ей предложить.

— Я просто думал, что вы узнали нас. Много лет назад наши песни были очень популярны. Не слышали: «Поцелуй меня, полька», «Полька-твист», «Двойная полька»? Нет?

— Это песни?

— Да. Песни. В начале семидесятых мы были очень известны. И продали шестьсот двадцать три пластинки.

— В Чикаго?

— Нет. В Шекгольме. Там они были очень популярны.

Толстяк без умолку болтал, рассказывал о своих музыкальных успехах. Конечно, он был очень мил и забавен, но Керри не понимала, почему он подошел к ней. Не рассуждать же о музыке.

— Вы сказали, что можете мне помочь? — не выдержав, Керри перебила занимательную для него самого болтовню.

— Да. Я немножко отвлекся, — толстяк почесал за ухом. — Наш полет отменили, и мы наняли небольшой автобус. Тот парень, — он указал на такого же здоровяка в такой же желтой фирменной куртке, только с бородой. Керри любезно ему улыбнулась. — Вы видите его?

— Да, да.

— Он договорился, чтоб нас довезли до Нуоки. Насколько я знаю, вы из Чикаго. У вас возникли проблемы…

— Да, — Керри закивала. — Мы забыли сына дома.

— Боже мой… — толстяк понимающе покачал головой. — Вы хотите добраться до Чикаго?

Керри нетерпеливо кивала. Ей хотелось побыстрее узнать, что же он мог ей предложить.

— Ай-я-яй. Какое горе. Мы можем вас подвезти, ведь это недалеко от Нуоки.

— Вы можете меня подвезти? — Керри не верила своим ушам.

Она готова была броситься на шею этому смешному великану и расцеловать его.

Это же надо, а она приняла своего спасителя за сумасшедшего. Какие неожиданные шутки преподносит жизнь. Помощь тебе предлагается там, где ты абсолютно не ждешь.

— Вы подвезете меня? — переспросила Керри, все еще не веря своим ушам. Она так отчаялась, что уже не верила в чудеса.

— Конечно! — улыбнулся толстяк Гаспар Ленский, — только вы не возражаете, что в дороге будете вынуждены слушать нашу музыку?

О, ей все равно. Она готова ехать на крыше, лишь бы сегодня увидеть Кевина.

— Музыку? Я? Конечно, не возражаю!

Она поедет домой! Она спасена! Нет, она знала, верила — Всевышний услышал ее молитвы и не оставил в беде.

* * *

Целый день Марвин и Гарри следили за домом. Они поставили машину поодаль, чтобы не быть слишком заметными, «не светиться», как любил выражаться Гарри.

Его не покидало сомнение, что его дружок что-то напутал. Среди окрестных жуликов не существовало никакого Змея. Что-то здесь было не так. Тем более Марвин — глупец. Гарри не очень-то ему доверял.

Они торчали здесь с самого утра, не спуская глаз с дома Маккальстеров. Уже темнело. Марвин ерзал, крутился. Ему надоело сидеть в машине. Хотелось есть, черт возьми. Но Гарри строго приструнил его, сказав, что есть будут тогда, когда выполнят свой замысел.