Михаил Жванецкий - Большое собрание произведений. XXI век

– Ничего.

– Мы думали, вы сразу. У вас есть любимые мечты?

– Нет, – сказал я, – я не люблю свои мечты.

Эта порода людей прошла через все буквы «п».

Они прошли проверку

на преданность,

подлость,

предательство.

Были на побегушках,

под покровительством.

Потом

покровительствовали

преданному

подчинённому.

Их пинали,

пугали.

Они передавали

пинки

подчинённым.

Прошли через

поклоны

и преклонения.

Они подавляли в себе

столько подлости

и ненависти, что

вспышки ярости

по пустякам

потрясают

поныне.

Вот сколько «п» в этой переломанной биографии,

так и не ставшей судьбой.

– У нас нет денег, нет проекта, нет разрешения – но мы виноваты и обещаем исправиться.

– А как же! Обязательно! – отвечает начальство и уезжает.

Это было в то время, когда джинсы были штанами, а тёлки – животными.

Вот евреи.

В любой стране – в меньшинстве.

А в каждой отрасли – в большинстве.

По национальному вопросу не высказываюсь.

Бываю и на стороне антисемитов, и на стороне евреев.

Креститься не собираюсь.

Когда вижу певицу-еврейку с крестом на груди, не знаю, что раньше целовать.

Что у нас не изменяется – это перспективы.

Глянешь вперёд – опять вся жизнь там.

Кризис опять создал нехватки изобилия.

Она взяла моё лицо в руки, повернула к свету.

– Что-то лицо знакомое…

Я кивнул у неё в руках.

– Ну что, прошла болезнь?

– Только что с её новым мужем.

В понятие «ретро восьмидесятых» вошли старые врачи с выстукиванием и разговором.

С Новым годом!

В хорошее время мы попали.

Время испытаний.

Сегодня те, кто поёт «Славься!», должны доказать, что они патриоты.

Ибо тяжёлое время – это время умных людей.

Желаю счастья детям наших родителей и родителям наших детей.

Чтобы у них было что читать, что смотреть, что слушать, где жить и что говорить детям.

Чтобы хорошее могли почувствовать, а плохое могли объяснить.

Если чего-то нет – мы понимаем.

Мы не понимаем, если об этом молчат.

Тогда нам кажется, что это есть, но мы в другом списке и о нас забыли.

Желаю, чтобы всё можно было объяснить детям – более справедливых судей не бывает.

Да здравствуют скромные и деликатные, что сегодня живут хуже всех, хотя Россия славится ими.

Желаю, чтобы президент, встречаясь с нами, не информировал, а выслушивал нас.

Количество талантов на квадратный метр во всём мире одинаково.

Поклонимся им в Новом году.

Это единственное неравенство, которому мы аплодируем.

С Новым годом всех пожилых, всех неутомимых, что пилят, строят, корчуют, копают, спасая себя и детей. Они и дети для нас – одинаковы.

Поздравляю людей всех цветов кожи, всех, кто усыпал своими касками новостройки Москвы, чем она так гордится.

Себе желаю быть всегда после вчерашнего, когда с больной головой и лёгким телом ты выбрасываешь вверх фонтаны остроумия, когда тебе всё равно где, с кем и почему.

И наименьшее, что тебя заботит – это реакция окружающих.

Ты не видишь себя со стороны, и у тебя нет сил юлить и врать.

И ты идёшь без поворотов.

Ты прям и откровенен.

И смущение – твоё главное препятствие – залито вчерашним.

В душе восхитительная пустота, фантазии не в чем жить.

И твоему сочувствию не на чем держаться.

Вот такой пустой и холодный ты мне нравишься, Миша.

Ты так лёгок и пуст, что мог бы растаять в небе или постучаться в чужую семью на праздник.

Желаю вам встречи со мной утром 1 января 2009 года, когда с ветром и снегом, с музыкой и смехом в ваш дом ворвётся счастье в моём лице.

Пусть номер 2009 будет для нас счастливым!

Главное наше открытие после СССР – что свобода имеет такой же непривлекательный облик.

Это, оказывается, не Сахаров, Солженицын, Лихачёв, Ковалёв и Афанасьев.

Облик свободы – это жадные политики, плохие писатели, тупая попса, кровавое побоище ТВ-экрана.

Это арифметика вместо математики и сила вместо таланта.

«За что боролись?» – рыдая хочется спросить, если ни о чём не думать по старой привычке.

Но, если пересилить себя, отбросить куплю-продажу и сесть подумать – получается в который раз, что ценности остаются прежними.