Константин Изварин - Военно-морские рассказы

А наши бродили по Индии с полной сумкой электробритв.

— Ну гляди, — говорили они индусу, уже слюнявившему палец.

И тыкали вилкой в розетку.

Бритва радостно жужжала.

— Гив, — говорил индус, делая приглашающие движения ладонью. — Гив ми.

— Ну на, — говорили наши, протягивая жужжащую бритву.

Индус брал бритву и осторожно водил ею по ладони. Прямо по линии судьбы.

— Ну ты, в натуре, темный, индус, — говорили ему наши. И переворачивали индусскую ладонь

Бритва тут же вязла в густой растительности.

— О, йес, — говорил индус и отсчитывал рупии.

— Следующий, — говорили наши, доставая новую бритву.

Вилка вошла в розетку, но жужжания не последовало.

— Спокойно, — говорили наши. И доставали новую бритву.

— Вот, смотри, — говорили наши в другом месте, щелкая затвором фотоаппарата. — Вот так, потом так. Потом взводишь. Вот эту хреновину, понял?

Индус кивал, повторяя новое слово.

— А потом щелкаешь, — заканчивали инструкцию наши. — Не, не здесь. Вот тут. — И жали.

Ожидаемого щелчка не последовало.

На индийской роже — бородатой и смуглой проявлялось подозрение.

— Э-э-э... — сказали наши. И быстро нашлись: — Там пленка, пленка... там.

— О, филм, филм, — сказали индусы и достали бумажник.

— Если кто из вас, — говорил связист личному составу боевой части, раскачиваясь с пяток на носки, — хочет купить спиртное, то напомню, что матросам срочной службы употребление спиртных напитков запрещено. — Он подождал, пока личный состав проникнется и продолжил: — Поэтому давайте деньги мне. Я куплю и отдам вам, когда поедете домой. Если, конечно, сам не выпью, — добавил он после минутного раздумья.

Нашли идиотов, товарищ капитан-лейтенант. Спиртное приносилось прямо в порт. Мешками.

— Давай, давай, — хриплым шепотом кричали индусы. И пуляли виски прямо через борт. В обмен на цветной металл.

Курчавый пацаненок не только дул в свисток. Он еще и выпрашивал. Выпрашивал все подряд — значки, деньги, сигареты. При этом он размахивал руками, объясняя и быстро-быстро лопотал, мешая родной язык с английским.

Пачка «Мальборо» с рук стоила двадцать рупий. И сигаретами с ним делились. Курил он лихо, пуская дым через нос и сплевывая на брусчатку. До тех пор пока кто-то не дал ему кубинский «Партагас».

Такого от советских моряков индусенок не ожидал. Он храбро втянул горький кубинский дым и... согнулся в приступе кашля. Сопли, слезы — все это пришло одновременно.

— То-то, — сказали наши. — А задолбал, ты, выпрашивать.

Теперь индусенок был осторожнее. И прежде чем сунуть сигарету в рот, читал надпись. И на наших смотрел с уважением.

А наши эти крепкие сигареты курили по-своему. Они поджигали их с фильтра и несколькими быстрыми вдохами протягивали его, добираясь до табака. После кубинского фильтра кубинский табак был ничуть не крепче отечественной «Примы».

— Тебя как зовут? — спросили наши, сквозь сизые клубы. — Ну... нэйм, — вспомнили они из школьного курса. — Нэйм твое как?

— Самба, — задумчиво ответил индусенок, круглыми глазами глядя как курят эти загадочные русские.

Как знать, может быть из этого курчавого и чумазого вырастет в будущем новый Тагор. И умудренный годами, поседевший бородой — поведает миру о загадочной русской душе. Про «ченч», про «шипи» и про то, что именно русские курят достигая нирваны.

— Ты террорист? — спросили на прощанье наши у бородатого водителя автобуса. Просто так спросили, чтоб приятное человеку сделать.

Смысл фразы индус схватил влет — как борзая зайца.

— Ноу терроризм, ноу! — горячо затряс он бородой. И оправдываясь, принялся показывать различные расстояния от земли. — Ай`м ноу терроризм.

— Ну смотри, — похлопали его наши по плечу.

Прощаясь, Самба выкрикнул прямо в удаляющуюся корму все, чему успел научиться за несколько дней общения с русскими моряками. Кричал задорно, растягивая рот в белозубой улыбке. И рукою взмахивал.

Интересно, а если он когда-нибудь выучит русский язык настолько, чтобы понять, что именно кричал?..

Молодежь на корабле это всегда событие. И дело не в том, что среди этих вчерашних выпускников «Анапы» может оказаться земляк. Кстати, понятие «земляк» вдали от берегов и цивилизации включает в себя именно те «две монтировки по карте», и на лопоухого первогодка, жившего на гражданке в соседнем с твоим Задрючинском Затраханске, смотришь как на родного. И тут же находятся и темы для разговора, и общие знакомые. Нет, дело не в этом. Не только в этом.