Владимир Быстряков - Явка с повинной. Байки от Вовчика

И откуда нам было знать, что именно на этом уютном островке и именно в точке нашей предполагаемой высадки расположилась… парочка. И понятно, с какой целью. Как говорят знающие люди, таких целей у нынешней молодёжи может быть ДВЕ. Это или сам ПРОЦЕСС, или процесс с целью изготовления потомства. Причём в любом случае ЭТО сопровождается весьма приятными ощущениями, но одно условие должно быть соблюдено: как можно тщательнее ЗАНЫКАТЬСЯ в кущи, в бурелом (если, конечно, твои друзья не позаботились о тебе и не подсуетили холостяцкую квартирку на время).

Но квартирка — это одно, а тут — природа, солнышко, птички, милая под боком несёт какую-то обычную ерунду… в общем — романтика.

И теперь представьте себе картинку «от Левитана» — уютный крохотный островок, со всех сторон нависает высокий тростник, НИ ДУШИ на …надцать км вокруг, и Он Её уже «приговорил» и взобрался на эту самую вершину Любви… и всё поплыло перед глазами…

… И в этот же самый миг над головой у них возникает… нос нашей лодки (дело ведь — в половодье, вода высокая!) и на ней… НИКОЛАЙ КАРАЧЕНЦОВ (!!!) в одних трусах…

Как говорят специалисты — ТОПЛЕС!

Скажите честно, а вы бы не двинулись мозгами, если бы подобное случилось с вами?!

Когда не ожидаешь НИКОГО рядом, и ты — на седьмом небе, и в целом мире только Ты и Она… И тут вдруг — БАХ! — И Караченцов! Откуда? С неба? Или напекло мозги?

…Коля глянул на парочку сверху и мгновенно просёк ситуацию:

— Полный назад! — скомандовал он, и наш баркасик послушно выполнил команду.

— Да-а-а! Так и импотентом недолго стать, — сказал кто-то негромко, когда мы уже отплыли.

Дело было лет семь назад. Пригласили моего друга Колю Караченцова с гастролями в далёкую страну Австралию, ну а он пригласил меня. Как друга, аккомпаниатора и автора более тридцати песен из его репертуара.

Короче, сели мы на роскошный лайнер, стартанули, осмотрелись, и тут вдруг Коля поник духом в ПЕРВЫЙ раз. А всё потому, что первая остановка — в ОАЭ аж через шесть часов… А что такое шесть часов для курильщика с многолетним стажем, коим является Николай! Шесть часов — и ни одной сигареты! Дальше — хуже! Дубай — Сингапур, ещё сколько-там часов… и снова ни единой сигаретки! А впереди отрезок Куала Лумпур — Мельбурн! И это — целых семь часов! Мне-то что?! Мне-то пофигу, а вот Колян…

В общем, только мы сели в Сингапуре, как Коля потащил меня искать SMOKING AREA, а по-нашему курительную комнату. И мы её НАШЛИ!

Вообразите отдельно взятый крохотный дурдом посреди огромного аэропорта, в виде комнатки десять на десять метров, где НИЧЕГО не видно из-за плотного (не то слово!) табачного дыма, где находятся десятка два не видящих друг друга мужиков, которые, сопя и кашляя, давятся никотином, и посреди всего этого кошмара… сидит на стуле чей-то маленький мальчик в томительном ожидании своего малахольного папочки.

После тринадцатичасового воздержания Коля припал к любимой «Приме», как младенец к мамкиной сиське. Вскоре глаз его прояснился, пропала озабоченность, и я понял: он готов и дальше переносить трудности аж до Мельбурна.

Нам сменили аэрофлотовский самолёт на самолёт с кенгуру, дальше было «Fasten belts!», и — вперёд на юг! Примерно час летели нормально, но потом Коля опять заскучал, заворочался в кресле и ко мне:

— Вова! А может — по пять капель, раз уж смолить нельзя?!

А у меня как раз с собой (тогда ещё погранцы не особо пили кровь при досмотре) в ручной клади тихо спала пляшка «Рябиновой на коньяке», коя была тут же извлечена и уже готова была к скромному разлитию… Как вдруг коршуном подкравшаяся стюардесса возраста «поздний Бальзак» что-то гневно пророкотала и… моя «Рябиновая» оказалась у неё в руке. Откуда и не вернулась.

И тут Коля упал духом во ВТОРОЙ раз.

— Да-а-а! — протянул он. — И за что ТАКУЮ газель держат в стюардессах? Наверно, за её нюх! Или идут на рекорд имени товарища Гиннесса! Мол, единственная в мире стюардесса, лично знавшая королеву Викторию.

…Я оставил Колю упражняться по поводу биографии мегеры, а сам отправился к ней с достаточно хамской целью выяснить, употребит ли она мою «Рябиновку» САМА или всё ж таки поделится с экипажем по прибытии в Мельбурн. И тут, как это порой бывает в экстремальных ситуациях, ко мне на помощь пришёл… английский язык. Да-да, тот самый английский, благополучно забытый после школы и вуза, но который вдруг неожиданно сам по себе возник из глубин сознания. И на котором я довольно понятно стал излагать «девушке» свои претензии.