Владимир Елистратов - Девушки-XXI

Я работаю на конвейере. Как японец. Мой конвейер называется МГУ. Наше производство очень нужное, но опасное. Сырьё, из которого производится наша продукция, — это звонкоголовые калеки среднего образования. Сама же продукция, конечный результат — специалисты очень высокой квалификации.

Так уж сложилось, что 70% будущих гуманитариев — девушки. В некоторых областях их 95%. Это самые опасные производства. Конечно, человек привыкает ко всему: к колымским морозам, к донбасским шахтам, к тропическим сезонам дождей. Даже к тёщам привыкает. Но к роли преподавателя в женской аудитории привыкнуть ой как нелегко. Вроде бы ты Макаренко, а вроде — Луис Альберто. Какой-то Дон Жуан с классным журналом или «Первый учитель» в борделе. То ли всё это — дидактика, то ли — эротика. Какая-то ощущается двойственность и тревога, нервозность и недосказанность. Легко ли говорить о Достоевском, глядя на мини? Вернее, не глядеть на мини, говоря о Достоевском. Тут так запутаешься, что и читая в тиши кабинета Достоевского, начинаешь отчего-то думать о мини, а снимая, пардон, в тиши будуара с кого-нибудь мини, начинаешь зачем-то, как идиот, говорить о Достоевском. Очень всё это сложно и зыбко. Со стороны, конечно, кажется, что у нас не работа, а этакий заплыв в шоколаде. Околачивание груш под сенью девушек в цвету. Но это не так. Впрочем, прекращаю «жалобы турка» и высказываюсь по существу. Какие они, девушки — XXI?

Как ни пестра оранжерея современных девиц, но всё же некие общие черты у них имеются.

Но сначала вот о чём. Что в первую очередь поражает иностранцев в России? Да, конечно обилие красивых девушек. Но точнее (это, кстати, результат серьёзного исследования) — не просто обилие красоты, а разнообразие типов красоты. За бугром всё не так. Есть, например, тип южной итальянки. Более менее устойчивый: брюнетка с формами. Тип северной итальянки: блондинка с формами. Тип голландки: нечто угрожающее, белёсое и большое. Тип американки: дебильно-весёлое облако в штанах. Тип француженки: позавчерашний кекс, похожий на поролон из дивана умершей старой девы. И т.п. У нас же на площади десять квадратных метров или за отрезок времени в десять минут можно встретить любой тип. Двухметровая брюнетка с синими глазами — нате вам. Компактная блондинка с карими глазами — получите. Шатенка с зелёными, лысая в очках — всё есть, как в Греции. Русские мужчины, надо сознаться, окончательно обнаглели и расслабились. Им (нам) кажется, что это норма. Но такого парада-алле глаз, волос, ног и других архитектурных излишеств нет больше нигде в мире, разве что, говорят, где-то в Латинской Америке, но это далеко, отсюда не видно. Так вот: популяция девушек-XXI феноменально разнообразна. Мне кажется, она ещё более разнообразна, чем была десять или двадцать лет назад. В чём причина? Не знаю. Смешение кровей, наверное.

Далее: девушки-XXI напрочь лишены каких бы то ни было комплексов. Они ни на секунду не сомневаются, что мир создан Богом специально для них. Как бы целиком заказан по каталогу «Труа Сюис», причём с огромной прогрессивной скидкой за количество заказанного. Отсутствие комплексов происходит от возросшего благосостояния их родителей.

Чем человек богаче, тем он проще.

Если девушкам-XXI что-нибудь нужно, они говорят об этом прямо и просто. Если им что-нибудь не нравится, они так и говорят: «Мне это не нравится». Вещи они называют своими именами. Никаких иносказаний, взволнованных намёков они не признают. Зачем?

Скажем, идёт у меня занятие по русскому языку. Ну, надо привести пример существительного второго склонения (типа «кол», «пень» и т.п.). Сидит девушка. Огромные серые глаза, ресницы такие, что не спички — дрова можно складывать, копна роскошных каштановых волос. Об остальном в двух словах не скажешь. Так сказать, игра природы. Сидит, хлопает ресницами. Хлоп — бумажка со стола улетела. Опять хлоп — занавеска качнулась. Ресничный такой сквознячок. То есть с такими ресницами можно вентилятором работать. Сидит она, хлопает своими невинными серыми безднами и не знает, собака, существительных второго склонения. Я ей помогаю. Говорю: «Вот вы на чём сидите?» Имею в виду «стул» — существительное второго склонения. А она: хлоп-хлоп: «На попе», — говорит. А глаза как у мадонны. Ну что, думаю, с тобой, дочка, делать? Сиди уж и дальше на своей попе, если больше не на чем. И поставил «пять», потому что четвёрки я им ставить не могу.