Герман Дробиз - Вот в чем фокус

— Не знаю, не знаю,— сказал Аабаев.— Из моего ума никак не уходит строчка великого русского поэта «Летит, летит степная кобылица и мнет ковыль».

— Кобылица, товарищ Аабаев,—строго сказал Опро­киднев — это не должность. Это, скорее всего, призва­ние. Что касается мисс Планеты, то в первую очередь она соизмерима с игрой хоккейной команды «Спартак» в лучшие минуты ее третьего периода. Кроме того, в качестве официально зарегистрированного эталона кра­соты она служит на одном уровне с сигналами точ­ного времени, время от времени испускаемыми нашими радиоузлами. И наконец, являясь носительницей на себе всего самого передового и модного, мисс Планета не­осознанно управляет творческими порывами человечест­ва, включая сюда музыку, живопись, литературу и кине­матограф.

— Опрокиднев,— сказал Курсовкин,— может быть, тебе это неизвестно, но мы считаем тебя лучшим зна­током женщин нашего института. И мы ждем, что ты поможешь нам выбрать из них самую достойную кан­дидатуру на районные выборы мисс.

— Однажды мне было шестнадцать лет,— вспомнил Опрокиднев,— я шел по улице со своим дядей. Несколь­ко раз он оборачивался и говорил: «Какая девушка!» Тогда я спросил: «Дядя! Что вы в них находите?» Тог­да дядя ответил: «Доживи до моих лет». И вот я дожил до его лет, и в полном объеме сбылось пророчество дяди.

— Ближе к делу,— попросил Аабаев.

— Товарищи! — заверил Опрокиднев.— Все женщи­ны нашего института привлекают меня своей загадоч­ной привлекательностью и будут привлекать ею всю жизнь. И у гробового входа не забудутся хрупкие очер­тания старшего инженера Марианны Власьевны, упругие шаги заведующего лабораторией Наказаньевой Е. А., тронутые ласковым загаром руки молодой лаборантки Клары. А разве можно пройти мимо внимательных глаз официантки нашей столовой Вероники? Равным обра­зом было бы преступлением не коснуться в этом воп­росе роскошных натуральных волос архивариуса Кле­ментины Стоппер! Давно я, кстати, не любовался игрой неонового света в ее задумчивых кудрях, несмотря на ежедневные посещения архива, где стройный стан млад­шего библиотекаря Анастасии Н. влечет меня своим странным изгибом.

— Стоппер ушла на пенсию,— объявил Джазовад­зе.— Прошу тебя, Опрокиднев, выбирать только из штат­ных должностей.

— Не будем формалистами,— обиделся Опрокид­нев.— За сборную регбистов нашего института вот уже второй год играет небезызвестный Клокотайло. И раз­ве не мы нанимали в прошлом году артель инвалидов для поездки на уборку свеклы в подшефный совхоз?

— Ты что же, Опрокиднев,— спросил Чубарик,— толкаешь нас на подставку?

— Ни в коем случае,— удачно парировал Опрокид­нев.— В разбираемом нами вопросе мы свободно обой­демся своими кадрами. Возьмите Наталью Сергеевну с ее коленями. А Шараруева, с ее едва располневшими боками? А Соня, с ее тонкой беззащитной шеей? А Рита, с ее красивым, широкоплечим мужем? А...

— Опрокиднев,— сказал Курсовкин.— Если бы мы сомневались в твоем кругозоре, мы бы тебя не позвали. Кого конкретно ты предлагаешь на мисс нашего инсти­тута?

— Конкретно на мисс нашего института,— сказал Опрокиднев,— я предлагаю начальника моего отдела Эдуарда Фомича Буровина.

Так сказал Опрокиднев и внимательно посмотрел на собравшихся.

— Мы ничего не имеем против Эдуарда Фомича в личном смысле,— сказал Курсовкин.— Товарищ Буровин отличный производственник, умелый руководитель про­ектных работ. Но, во-первых, он не женщина. Во-вторых, все-таки надо признать, что он не очень красивый.

— Я удивляюсь, товарищи,— запротестовал Опро­киднев.— Какая красота для вас важнее? Красота На­тальи Сергеевны, архитектура различных частей ее тела и их подчас весьма прихотливых сочетаний — или под­линно духовная красота нашего современника Эдуарда Фомича Буровина? Если хотите знать,— закричал Оп­рокиднев,— наша мисс должна быть... Или, вернее, наш мисс... Или, еще точнее, наше мисс прежде всего долж­но быть красиво своим трудом! И, если уж хотите знать все до конца, поинтересуйтесь, какое мисс собирается выставить наш основной соперник в районном масштабе, трест «Монтажсистематика»!

— Какое? — спросил Аабаев.

— «Монтажсистематика» выставляет в качестве са­мого красивого человека своего коллектива главного инженера товарища Промышлянского. И я не представ­ляю, как будет конкурировать с этой солидной фигурой какая-нибудь там загорелая чертежница Марина, с ее пусть даже ногами, и даже Клементина Стоппер, с ее роскошными натуральными волосами из японского ней­лона. Удивляюсь вашей беззаботности, товарищи!