Герман Дробиз: Галлюцинации

В канун 2286 года жителям Энска был преподнесен сюрприз: каждый желающий мог заказать себе на новогодний вечер собственного Деда Мороза, единственного и неповторимого. Понятно, живых исполнителей в таком количестве не наберешь, речь шла о роботах. В зависимости от желания заказчиков эти роботы, придя тридцать первого декабря в дома, должны были водить хороводы с детьми, рассказывать сказки, петь, танцевать, показывать фокусы, дарить подарки — в общем, кому что нравится. А некто Семенов, одинокий пожилой человек, по своим вкусам пожилого человека заказал себе Деда Мороза в стиле ретро: с бородой и усами, в тулупе и валенках. И чтобы только поздравил и ушел. И, кстати, чтобы, поздравив, не отказался принять рюмочку. Сами люди к этому времени давно уже не принимали никаких рюмочек и даже такой посуды не имели в домах, и Семенову было любопытно посмотреть, как это выглядит. У него как реликвия сохранялась старинная хрустальная рюмка, из которой, согласно семейному преданию, по большим праздникам пил вино его прапрапрадед.

Деды Морозы изготавливались на специальной фабрике, ритмично, со скоростью штука в минуту. Но заказов оказалось так много, что еще и тридцать первого декабря продолжалась работа. Готовые роботы прямо с конвейера убегали по адресам. И вот под вечер случилась промашка. Молодой паренек, оператор, от переутомления уснул на рабочем месте, а в это время, как назло, заело программу. И как раз на заказе Семенова, Так, знаете, как в старину, бывало, заедало пластинку на проигрывателе: «…а ты такой, как айс… а ты такой, как айс…».

И начала эта программа гнать, на чем ее заело: одного и того же Деда Мороза — и раз, и два, и три… В общем, кто знает, сколько их всего выскочило и убежало к Семенову — потому что пареньку приснилось, как он встречает Новый год вместе со своей любимой девушкой, и он, естественно, просыпаться не спешил.

А у Семенова уже все готово; на серебряном подносе — рюмка и графинчик с машинным маслом очищенным. Вот раздается звонок, открывает он дверь — какая прелесть! Входит красивый румяный старик в белоснежном тулупе, в валенках расписных, кланяется ему в пояс и говорит басом:

— Дорогой Иван Тимофеевич! Счастья вам, здоровья и благополучия в наступающем году!

— Спасибо, голубчик, — растроганно отвечает Семенов. — Прими, не побрезгуй.

Принял Дед Мороз машинного масла очищенного рюмку, крякнул молодецки, усы утер. Поблагодарил и вышел.

А Семенов с нежностью посмотрел ему вслед: до чего же приятная картина — словно в старинных временах побывал!

Вдруг звонок в дверь. Это еще кто? Открыл Семенов — входит Дед Мороз.

— Ты, милый, разве не все сказал? — ласково спрашивает Семенов, думая., что перед ним тот же самый. — Забыл что-то?

— Нет, — отвечает Дед Мороз, — ничего не забыл. Нам забывать нельзя, все помню. Дорогой Иван Тимофеевич! Счастья вам, здоровья и благополучия в наступающем году!

— Ну, спасибо, спасибо, дорогой, — благодарит Семенов и в шутку добавляет: — Ты, наверное, захотел еще рюмочку… как это раньше говорили… «тяпнуть»? Понравилось?

— Тяпнуть захотел, — отвечает Дед Мороз, — потому что я еще ни в одном глазу.

— Ну, брось, брось! Только что я тебе наливал — неужели не помнишь?

«Да, — думает Семенов, — торопятся они на фабрике в последний день года, штурмовщинкой занимаются. Вот и лепят на халтурку — с ослабленной памятью».

«Да, — думает Дед Мороз. — Что-то неладно с клиентом: галлюцинирует. Надо сообщить». У них, у роботов, у любого в программе обязательно записано: «Если поведение клиента вызывает подозрение относительно состояния его здоровья, следует немедленно сообщить в ближайший пункт «Скорой помощи».

— Ладно, — говорит Семенов, — прими еще рюмочку — и хватит. Больше не приходи.

Принял Дед Мороз рюмочку, крякнул, усы утер, поблагодарил и вышел. И бегом — в «Скорую помощь».

Семенов думает: прямо сейчас на фабрику позвонить или уж не трогать людей перед Новым годом?

А дверной звонок снова: дзынь-дзынь-дзынь! Открывает Семенов — а это опять Дед Мороз.

— Слушай, брат, это уж нахальство — в третий раз приходить! У меня тут, понимаешь, не эта… как это раньше говорили… не распивочная!

— Ни в коем случае не распивочная, — отвечает Дед Мороз, — не распивочная, а квартира Семенова Ивана Тимофеевича. Дорогой Иван Тимофеевич! Счастья вам, здоровья…

Семенов, не дав договорить, хватает его за шиворот и выталкивает прочь: