Борис Ласкин: Друзья и соседи

— Там-то дела хорошие, а какие дела здесь? Вы случайно стихотворение не знаете «Жди меня»?

— Да, — говорит, — помню.

— Прекрасно, — говорю, — что вы это стихотворение помните. — Я говорю: — А вы знаете, что капитан Соколов уже три ордена имеет?

— Знаю, — говорит. — Мне Вера его письмо читала.

Я говорю:

— Ну, хорошо. — А сам чувствую, сильно волнуюсь.

А он вдруг говорит:

— Вы извините, но мне уходить пора.

А я говорю:

— Подождите. У меня поручение к Соколовой имеется, насчёт глаз. Что глаза покажут, что глаза расскажут. Вам ясно?

— Да, — говорит. — Нет, не ясно… Вы, — говорит, — успокойтесь. Отдыхайте.

Я ему говорю:

— Вы мне прямо скажите — женаты?

Он говорит:

— Нет ещё, только собираюсь.

Тут уж я на него зверем смотрю. А он на мои нашивки ранений уставился.

Я говорю:

— Что смотрите, а?

Не успел он ответить, слышу звонок, Он сразу встал. А я говорю:

— Садитесь, я сам открою!..

Иду. Открываю. В прихожей темно. Вдруг чувствую, целует меня женщина. Я назад подаюсь, а она говорит:

— Колюня, ты меня, наверное, ругаешь, что задержалась?

Тут я выхожу на свет. Смотрю — женщина молодая, и выражение лица у неё испуганное до последней степени.

— Ой, — говорит, — что это?.. Кто вы такой?..

Я в комнату прохожу, а женщина следом идёт. Тут я на техника-лейтенанта оглядываюсь. Вижу: он ей знаки делает — по голове своей пальцем постукивает, потом на меня показывает. Я говорю:

— Что за жесты, дорогой товарищ? — И к женщине обращаюсь: — Вас, кажется, Верой зовут?

— Да, — говорит, — Верой… А вы кто такой?

Я говорю:

— Я так… боевой товарищ капитана Соколова.

— Значит, вы оттуда?

— Да, мы в одной части.

— Ох как хорошо. Садитесь.

Я говорю:

— Ничего, я постою. Прокурор стоя обвинение говорит.

— Обвинение? Вы что же, военный прокурор? — спрашивает, а сама на этого, на Колю, оглядывается.

— Нет, — говорю. — По службе я не прокурор. Я по дружбе прокурор.

Она говорит:

— Извините, я вас не понимаю. — Говорит, а сама к технику-лейтенанту жмётся…

— Вот что, — говорю, — капитан Соколов мне так сказал: «Ты к ней приди и в глаза ей посмотри. Приедешь — расскажешь».

Тут я смотрю на неё. Лицо у неё испуганное. Глаза серые, большие, и брови тёмные вразлёт.

— Ну что, посмотрели?

— Посмотрел.

— Вот и хорошо. А вы письма не привезли?

Тут я строго ей говорю:

— От кого вы письма ждёте?

— От кого? От капитана Соколова. От Пети.

Я говорю:

— Он не Петя. Он Вася.

Она глаза ещё шире открывает:

— Вася? Какой Вася? У нас нет никакого Васи. У нас, — говорит, — с Колей, вот с ним, брат Петя. Капитан Пётр Соколов.

Я, конечно, падаю на стул и не своим голосом спрашиваю:

— Капитан Василий Соколов, лётчик?

— Нет, — говорит, — капитан Пётр Соколов, танкист.

Я говорю:

— Василий Соколов ваш супруг?

— Нет, — говорит, — Пётр Соколов мой брат, мой и Колин. А супруга у меня, — говорит, — пока ещё нет.

Тут я открываю рот и говорю:

— Товарищи, что же это у нас с вами получилось?

А сам книжку записную достаю. — Вот адрес: Москва, Полянка, 34.

А Вера спрашивает:

— Какая?..

Я говорю:

— Что какая?.. Москва — одна.

— Москва-то, — говорит, — одна, а Полянки две. Большая и Малая. Наша Большая.

Ну тут уж я не буду вам рассказывать, как мы этот вечер провели, это, знаете, очень длинный будет рассказ.

В общем, расстались мы по-хорошему, а когда прощались, мне Вера говорит:

— Вы Колю сильно напугали. Он думал, вы контуженый.

— Да, — говорю, — теперь я понимаю, почему он на мои нашивки смотрел.

В общем, посмеялись мы, и Вера говорит:

— Вот какие в жизни забавные бывают совпадения.

— Да, — говорю.

— А я, — говорит, — вас ещё поцеловала.

— Ничего, — говорю, — поцелуй за мной. Возвратимся с победой — я вам его верну. Раз он ваш, зачем он мне?..

А она говорит:

— Обязательно.

— Что обязательно?

— Обязательно, — говорит, — возвращайтесь с победой. — Говорит, а у самой глаза смеются.

Расстались мы, нашёл я Малую Полянку, жену капитана Соколова нашёл. Обрадовалась она. Я привет ей передал и в глаза посмотрел. Хорошие глаза у неё, синие. Но лично мне больше серые нравятся.

Вот какая была история. Так что, если вам не трудно будет, вы это моё письмецо Вере Соколовой передайте. Адрес на конверте. Только Полянки не перепутайте.

Их в Москве две. Большая и Малая.

Днём в госпиталь пришла почта. Медсестра Олечка выбрала несколько писем, адресованных раненым её палаты, и печально покачала головой. Письма пришли почти всем: и старшине Фалееву, и старшему сержанту Горохову, и сержанту Фёдору Пастухову. Опять не было письма Егору Фоменко.