Сергей Усков - Форумы, блоги, соцсети и другие ресурсы в интернете

Водители ржали, начальник матерился, но терпел: редкая фамилия паренька чудесным образом совпадала с фамилией уважаемого инженера, по чертежам которого и работал его трест.

И даже тогда, когда Илья засадил «дредноут» в грязь по самые мосты, да так, что самый мощный трактор трудился полдня, а плотность матерных слов в воздухе позволяла вбивать гвозди, Николай Васильевич сдюжил!

Терпение лопнуло, когда КрАЗ завалился набок в свежевырытый котлован: начальник понял, что эта «беда» (так называли за глаза Илью) может погубить не только себя, но и его карьеру.

Парня «самоуволили».

Впрочем, его задор к тому времени почти иссяк: одно дело – любоваться на американских красавцев, бесплодно мечтая посидеть за рулем одного из них, другое – шуровать длиннющим рычагом коробки передач, крутить огромную, тяжеленную «баранку» да продавливать ногами «дубовые» педали «гордости советского автопрома» в продуваемой деревянной кабине, обшитой снаружи железными листами! Да всё это – практически на открытом воздухе в любое время года, в кирзовых сапогах и телогрейке.

К тому же – в стране начались необыкновенные изменения, рождавшие в душах интеллигентных юношей и девушек искреннюю веру и надежду на какие-то не описуемые словами различные состояния, в которых они очень скоро могут оказаться!

Например, знаменитая фраза «мне в Париж по делу срочно» уже могла восприниматься не как издевка, а любые продукты, обувь, китайские пуховики и магнитолы стали продаваться внавал, где попало, но зато без всяких очередей и блата!

Английский язык вошел в русскую речь и действительность, как нож в теплое масло, а словосочетание «свободно конвертируемая валюта» (СКВ) стало использоваться с той же периодичностью, с которой ранее употреблялись слова «развитой социализм».

Илюша понял: пора! И с тем же рвением и азартом принялся изучать английский язык.

Родители вздохнули спокойнее: их мальчик целый день дома. Преподаватель из МГУ приходил к ним, парень не работал (хватит уже приключений на нашу голову!), «сгоревшие» сбережения заменили фамильные драгоценности, которые (после драматических обсуждений, с чем можно-таки расстаться) менялись уже не на «деревянные» рубли, а на вожделенную СКВ.

Правда, с женитьбой дело не заладилось. Нет, девушки в жизни Илюши постоянно присутствовали, но… он с тоской понимал: им всем нужно, в сущности, одно и то же. Штамп, семья, дети и… равномерная череда будней до самой старости в шикарной дедовой квартире. Еще до работы шофером его это как-то интуитивно не устраивало – в душе рождался неосознанный протест: а как же я?!

Протест оформился вполне конкретно и осязаемо во время бесед в бытовке с рабочими и водителями. Это «хождение в народ» человека из другого социального слоя оставило в его душе неизгладимый след.

Он понял, как жили эти люди.

…Они ютились в своих «хрущевках» вместе с тещами и детьми, где им принадлежали только кресло, телевизор (последний – не всегда) да половина кровати. На балконе хранились покрышки и прочие запчасти, купленные «впрок» для своих древних «жигулей» и «москвичей». Летом они ездили на дачи, где занимались огородом и строительством, зимой – смотрели футбол и хоккей. Общение с женами сводилось либо к перебранке, либо к бытовым вопросам; ни о каких романтических отношениях и речи не шло. Дважды в месяц они отдавали всю зарплату жене, а взамен получали мелочь на сигареты и обед. Их дети постоянно требовали денег, чтобы не отставать в школе от детей более обеспеченных родителей, что являлось поводом устроить очередной скандал из-за их невысокой зарплаты. Единственной их личной территорией являлось курение, употребление спиртного да увлечение футболом и хоккеем…

И, прожив так лет до пятидесяти – шестидесяти пяти, они умирали.

В его социальной среде дела обстояли немногим лучше; просто отношения были более мягкими, денег и жилплощади больше. Но всё равно: родители его сверстников не ездили на своих машинах на работу – берегли! Возить «только себя» считалось предосудительным. Летом они ездили на дачи, разве что вместо картофеля разводили цветы; а зимой вместо хоккея читали книги…

Илья не хотел так жить! Никогда и ни за что…

Впрочем, как он хотел жить, он тоже не знал. Но зато теперь твердо усвоил, как не хочет.

…Английский давался не тяжело и не легко: Илья просто прилежно учился. И поставил себе цель не уметь «читать со словарем», а знать язык в совершенстве – так, чтобы не просто свободно владеть им, а еще и думать на нём.