Джастин Халперн - Все тёлки мимо

– Да. Ты мне тоже очень-очень симпатична. Потому я и захотел к тебе приехать.

– Отлично. Тогда давай будем ездить друг к другу, пока не расхочется. А если все прочие проблемы слишком сложные, станем решать их по мере появления. Попозже. Не будем пока принимать никаких судьбоносных решений.

– Я согласен. Извини, я чего-то распсиховался. Я жуткий невротик, – сказал я.

– Ничего, я заметила. Когда ты попросил посторожить дверь, пока ты какаешь.

Я потянулся губами к ее лицу. Она отстранилась:

– Нет, нет. От меня пахнет вином и тайской кухней. Гадость редкостная. Поцелуемся попозже.

И мы пошли танцевать.

У меня словно камень с души свалился. Впервые за весь вечер я почувствовал себя раскованно. Просто радовался возможности побыть с Амандой и еще больше радовался, что она хочет побыть со мной. Зазвучала "Jump Around" команды House of Pain. Аманда взяла меня под локоть:

– Белые люди обязаны под это танцевать. Практически закон такой. И, кстати, учти: я всем рассказала, что мы с тобой встречаемся.

И Аманда притянула меня к себе.

Спустя четыре года, в ресторане в бухте Сан-Диего, я взглянул в лицо моему отцу и сказал, что я поступлю как взрослый человек и сделаю предложение первой и единственной женщине, в которую втюрился до одурения.

За четыре года, прошедшие с того Хэллоуина в Сан-Франциско, у нас с Амандой много чего было: автобусные переезды и авиарейсы, один разрыв и одно примирение, Рождество в доме моих родителей (папа двадцать минут рассказывал Аманде про "самый нездоровый пенис", который он наблюдал за все свои сорок восемь лет медицинского стажа), День благодарения в доме ее родителей (я рассказал за столом, как мой папа рассказывал вышеупомянутую историю, – мой рассказ тоже оказался несколько неуместным), две тысячи с гаком часов, потраченные на просмотр канала HGTV, несколько похорон, чертова уйма свадеб и как минимум еще три чрезвычайные ситуации, когда ради меня Аманда сторожила дверь туалета.

И вот мы поселились вместе в Сан-Диего, в маленькой квартирке в сонном районе Норт-Парк. Аманда тогда была аспиранткой, а я – сценаристом второразрядных сериалов (на тот момент еще и безработным сценаристом). Когда ты живешь с кем-то под одной крышей, тебе больше не удается скрывать все свои странные и отвратительные привычки. Иногда совместное проживание – этот момент истины – портит дружбу или любовь навсегда. Но часто, наоборот, сплачивает тебя с этим человеком навеки. Какое бы сравнение подыскать: допустим, ты любишь мясо, но друг-вегетарианец прислал тебе видеоролик о производственном процессе на бойне, и если ты выдержишь это зрелище, то, наверно, будешь спокойно питаться мясом всю оставшуюся жизнь. Мы с Амандой прекрасно спелись. Когда мои неврозы зашкаливали, ее бесхитростная, надежная, непоколебимая преданность излечивала мою душу. Аманда говорила мне: "Просто сделай так, как считаешь правильным, а я всегда буду на твоей стороне. Конечно, если ты не возомнишь, что правильно – это завести роман с другой. Тогда я зарежу вас обоих и сяду в тюрьму". А если у Аманды начинался стресс: она ведь себя не щадила, понукала по дороге к успеху, я всегда приходил на выручку – старался развеселить, убеждал: "Если ничего не выйдет, я все равно тебя не разлюблю. Ну, конечно, накал будет уже не тот".

Через несколько месяцев совместной жизни мы заговорили о браке, и я мгновенно осознал: женитьба на Аманде – не просто следующий логический шаг. Мне правда хочется на ней жениться. Я четко продумал, как буду делать ей предложение. Купил кольцо. Но когда оно легло на мою ладонь, я вдруг остолбенел – внезапно ощутил весь масштаб своего потенциального шага. И мнительность снова заползла в мое сердце. Я ни с кем не делился своими планами. Решил: сначала поговорю с папой. Пригласил его на ланч в "Пицца нова", описанный выше. Я рассчитывал: единственный человек, от которого я могу ждать честного ответа, меня подбодрит. А после ланча я последовал папиному совету и провел день в парке Бальбоа – вспоминал все моменты, когда я соприкасался с любовью, сексом или печалью, надеялся, что прошлый опыт подтвердит: я принял правильное решение.

И знаете, что бросилось мне в глаза, когда я оглянулся на прошлое? Едва у меня завязывались отношения с девушкой, я тратил почти все время на попытки их не испортить. Я был вроде тренера-распасовщика в американском футболе: прекрасно чувствовал себя на трибуне, делал записи в блокноте, отдавал распоряжения по рации, но никогда не выходил играть – боязно! И только теперь, на скамейке в парке, я осознал, что вел себя как распоследний дурак. Все эти годы я дико боялся сказать или сделать какую-то глупость вроде той картинки с собакой, которая какала на Керри. И потому не успевал наслаждаться жизнью. Просто было недосуг!