Джастин Халперн - Все тёлки мимо

А еще я подметил, что даже не пытаюсь произвести на Аманду хорошее впечатление. "Брось хныкать", – сказал я себе. Тем более что ее маскарадный костюм – само совершенство. Даже контуры пятна от мочи на брюках – в точности как на фото оконфузившейся рок-звезды, которое Аманда вырезала из журнала. Теоретически у меня сердце должно радостно петь оттого, что я здесь, с Амандой, о которой только и думал целый месяц. Но я так расстроился из-за своих финансов, что теперь голова пухла от совершенно других мыслей: даже если я решусь ездить долларовым автобусом с предполагаемыми уголовниками, поездки в Сан-Франциско – для меня недоступная роскошь, потому что ради встреч с Амандой придется меньше работать в ресторане.

Я попробовал придумать себе костюм по принципу "дешевле не бывает". В секонд-хенде выбрал коричневые брюки (три доллара), рубашку (два доллара) и щетку для одежды (тридцать центов). С покрышки, валявшейся у дома Аманды, нагреб черной грязи, вымазал ей лицо и объявил себя трубочистом. Спустя час крохотная квартира Аманды наполнилась людьми – пришли человек тридцать-сорок, все в костюмах.

Два часа я молча ходил хвостиком за Амандой, пока она выполняла обязанности хозяйки и приветствовала всех друзей. Чувствовал себя стажером, которого на новой работе обучает наставник. Народу собралось столько, что квартира буквально трещала по швам. В гостиной гремел рэп девяностых, начались танцы в тесноте, да не в обиде. Несмотря на шум и столпотворение, Аманда, как могла, старалась ввести меня в круг своих друзей, заботилась о том, чтобы мне было весело. А я, как полный мудак и эгоист, вел себя неконструктивно.

– Твой костюм оценили по достоинству, – сказала Аманда, разливая водку по красным пластиковым стаканчикам.

– Серьезно? Кто тебе это сказал? – спросил я недоверчиво.

– Не помню кто, просто гости.

– Никто тебе не говорил, что ему нравится мой костюм, правда ведь?

– Ну, не говорили. Но я почувствовала. Интуиция. Знакомиться с друзьями твоей девушки – все равно что играть в покер: нужно прочесть по лицу каждого, что он за человек, и поддержать разговор не дольше, но и не меньше времени, чем следует. Если ты заведешь долгую беседу с человеком, который просто подошел поздороваться, рискуешь показаться назойливым типом… или одичавшим отшельником. А если замкнешься в себе и онемеешь, когда тебя знакомят с болтливой лучшей подругой, тебя сочтут чудаком-мизантропом. А если у тебя на лице будет написано "Лучше ко мне не лезьте", замкнутся все остальные, как и произошло в моем случае. Я устал, нервы расшалились, в квартире было шумно, и я мысленно уговаривал себя забыть обо всем, что намечтал за месяц. Я оказался не готов к этому экзамену, вот-вот его провалю окончательно. Аманда это почувствовала.

Спустя какое-то время Аманда схватила меня за руку и потащила танцевать. Но в этот самый миг я почувствовал, что в моем желудке внезапно затрепыхался куриный гриллер, съеденный в придорожном "Бургер Кинге" во время остановки. Гриллер хотел вырваться наружу, причем немедленно. И, увы, не через тот ход, по которому попал в желудок. Понимаете, если бы меня стошнило, я мог бы сослаться на алкоголь или на еду. Дело житейское: на вечеринках всегда кого-нибудь мутит. Но реактивный понос – редкостный случай.

Аманда попыталась притянуть меня к себе. Я не реагировал.

– Пошли танцевать, – попыталась она перекричать музыку.

– Я… э-э-э… кажется, мне надо в туалет.

– Ты ведь знаешь, где тут туалет?

– Ага. Я сейчас.

– У тебя в туалете есть задвижка? – заорал я.

– Нет. Просто прикрой дверь. Никто не зайдет, я тебе обещаю.

– Значит, дверь вообще не запирается? – меня охватила паника.

– Да нет. А что такое? В чем проблема?

– Просто… Мне что-то нехорошо, и я вообще-то должен побыть в туалете подольше, и никак нельзя, чтобы в это время кто-нибудь зашел. Может, дашь мне стул или что-нибудь? Дверь припереть…

– Стул? Ты что, хочешь забаррикадироваться?